Черная тропа

«Что же они сделали со шнуром? — подумала Анна-Мария. — Возможно, они приобрели лампу на блошином рынке или в антикварном магазине. Поставили на комод, собираясь в ближайшее время починить, и так она там и осталась».

У самой Анны-Марии в доме водилась масса подобных вещей, которые ждали, пока к ним приложат руку. Но обычно все кончалось тем, что все привыкали к дефектам. Например, фасад на дверце посудомоечной машины. Когда-то он был выполнен в том же стиле, что и прочие дверцы кухни, но уже сто лет назад отвалился, и поэтому дверца машины стала слишком легкой для державшей ее петли. Все семейство Мелла приучилось складывать и вынимать посуду, придерживая дверцу ногой, дабы она самопроизвольно не закрылась. Бывая в других домах, Анна-Мария автоматически делала так же. Сестра Роберта всегда смеялась над ней, когда она помогала закладывать в посудомоечную машину грязную посуду.

Возможно, лампу перемещали с места на место, а шнур застрял между стеной и мебелью и вырвался из гнезда. Однако это очень опасно — если шнур вставлен в розетку и свисает из нее просто так.

Она подумала о пожарной безопасности, а затем о Густаве, своем трехлетнем сыне, и всех тех заглушках, которые им пришлось поставить дома в электрические розетки. В голове промелькнул образ восьмимесячного Густава, ползающего по всему дому. И вырванный шнур, подсоединенный к розетке, валяющийся на полу, — какой ужас! Медные проводки, виднеющиеся через пластиковую оплетку. И Густав, для которого главным средством познания мира был тогда его рот. Она поспешно отогнала эту картину.

И вдруг ее осенило. Электрошок! В ее профессиональной деятельности ей встречалось несколько таких случаев. Господи, да вот, к примеру, тот парень, который погиб лет пять назад. Она выезжала тогда на место, чтобы констатировать несчастный случай. Он стоял босиком на металлической мойке, пытаясь починить люстру. На ступнях у него остались тяжелые ожоги.

У Инны Ваттранг был ожог, опоясывающий лодыжку.

«Можно представить себе, что достаточно вырвать шнур из самой обычной лампы, — продолжала размышлять Анна-Мария. — Например, из лампы с оленем. Затем снять пластиковую оплетку на конце и обкрутить медный проводок вокруг чьей-нибудь лодыжки».

Она распахнула дверь и позвала своих коллег. Они прибежали, широко ступая по глубокому снегу.

— Черт возьми, ее убили здесь! — крикнула Анна-Мария. — Я это точно знаю! Позвоните и вызовите сюда Тинтин и Кристера Эрикссона.

Инспектор полиции, кинолог Кристер Эрикссон прибыл на место через час после того, как ему позвонили коллеги. На этот раз им очень повезло. Обычно Кристер с Тинтин разъезжали по командировкам.

Тинтин — это черная овчарка. Великолепная поисковая собака, безошибочно державшая след и находившая трупы. За полтора года до этого она обнаружила тело убитого пастора, которое было обмотано цепью и спущено в озеро Вуолус-ярви.

Кристер Эрикссон выглядел как пришелец с другой планеты. После несчастного случая в молодые годы на его лице остались следы страшного ожога. У него не было носа, только два отверстия посреди лица. Уши напоминали мышиные. Не было ни волос, ни бровей, ни ресниц. Глаза выглядели немного странно, так как веки были искусственно воссозданы пластическим хирургом.

Разглядывая его нежную поросячью розовую кожу, Анна-Мария снова невольно вспомнила об Инне Ваттранг и ее ожоге на лодыжке. «Я должна позвонить Похьянену», — подумала она.

Эрикссон пристегнул Тинтин на поводок. Она вертелась у его ног, поскуливая от нетерпения.

— Она всегда так возбуждается, — сказал Кристер, выпутываясь из поводка. — По-прежнему приходится ее сдерживать, а то она слишком быстро кинется вперед и может что-нибудь пропустить.

Кристер и Тинтин вошли в дом одни. Свен-Эрик и Фред ходили вокруг, заглядывая в окна.

Анна-Мария Мелла сидела в машине, разговаривая по телефону с Ларсом Похьяненом. Она рассказала ему о пропавшем шнуре от лампы.

— Ну, что скажешь? — спросила она.

— Конечно, этот след вполне может быть вызван тем, что через тело пропускали электрический заряд, — ответил Похьянен.

— Это мог быть конец электрического шнура, обмотанный вокруг лодыжки?

— Да, конечно. А с другого конца посылали ток.

— Ее пытали?

— Возможно. Можно допустить и то, что это была эротическая игра, вышедшая за рамки. Не самый распространенный вариант, но такое случалось ранее. И еще одно.

— Что именно?

— На лодыжках и запястьях следы клея. Скажи криминологам, чтобы проверили мебель в доме. Она была связана — возможно, ей просто склеили скотчем ноги и руки. Но, не исключено, что ее привязали к кровати или стулу или еще чему-нибудь… Подожди-ка…

Прошла минута. Затем в трубке снова раздался хриплый голос судмедэксперта.

— Я надел перчатки и сейчас еще раз осматриваю ее, — сказал он. — Да, есть отметина на шее — маленькая, но отчетливая.

— От второго конца шнура, — проговорила Анна-Мария.

— Ты сказала — шнур от лампы?

— Угу.