Черная царевна

Лес вокруг редел, тропинка спускалась в низину. Они вышли к роднику, немного передохнули, напились воды, Роджер смыл с волос и шеи сладкий запах апельсинов.

— Не отпускай моей руки, — приказал он Наде.

Тропинка вела вниз. Ельник сменился коренастыми деревьями, вцепившимися в землю кривыми корнями, как хищные птицы. Тропинки путались в частом подлеске. Земля под ногами влажно чавкала, словно облизывалась в предвкушении обеда. Теплый, влажный воздух дурно пахнул протухшими яйцами.

— Мы зашли в болото? — не удержалась царевна.

— Похоже. Нужно скорее подняться на возвышенность.

Они старались! Но в булькающих звуках Надя все четче различала шепот. Роджер ускорил шаг, и ей приходилось почти бежать следом. В тумане впереди зажегся голубой огонек.

— Роджер, что это?

— Свечи покойников.

— Что?

— Болотные огни, девочка. Кикиморы рядом.

Надя обернулась. Но в тумане, заполнившем низменность как молоко стакан, нелегко было что-то различить. Роджер резко остановился. Подтолкнул Надю к стволу низкорослой вербы, а сам снял с левой руки кольцо. Протянул его царевне.

— Надевай.

Кольцо было узкое, железное, без узоров и гравировок. Надя не помнила, чтобы видела его раньше, оно было неприметным. Она взяла его в руки, повертела.

— Зачем оно мне?

— Я нарушу обещание, которое ты дала лесному хозяину. Кольцо оградит тебя от проклятий. Довольно с тебя Пасии Грины и Милости.

— Оно чародейское, да?

Роджер не ответил. Он достал из ножен меч, становясь к Наде спиной. Царевна поспешила надеть кольцо.

Голубых огней становилось все больше. Охотник застыл в напряженном ожидании.

— Кикиморы… Какие они?

— Проклятые дочери. Брошенные девочки, возненавиденные матерями. Почти сестры, да?

Он посмотрел на нее через плечо острым коротким взглядом, усмехнулся. От его злой шутки, от того, как блестели его глаза, Наде стало спокойней.

— Боишься, девочка?

— Нет. Пока ты со мной.

Роджер тихо рассмеялся.

— Ладно. Тогда, что бы ни случилось, не двигайся. Представь, что стала деревом, и оставайся здесь. Поняла?

Что-то прыгнуло на них. На долю секунды раньше, чем кикимора достала до Нади, Роджер развернулся и рубанул наотмашь. Брызнула алая человеческая кровь, залив Наде глаза. Царевна зажмурилась, но осталась стоять. А вокруг засвистел, разрезая воздух, меч.

Царевна поднесла к лицу дрожащую руку, вытерла с ресниц кровь и открыла глаза.

Казалось, что все голубые огоньки, минуту назад незабудками расцвечивавшие туман, превратились в болотных баб. Роджер двигался быстро, как ветер, металл свистел, рассекая воздух и влажно впиваясь в тела созданий, наводнивших поляну.

Они были похожи на старух. Сухие скрюченные тела были человеческими, на них даже были цветастые юбки и платки, а ноги петушиные, большие, с острыми когтистыми шпорами. Лисьи морды, излишне вытянутые, с подвижными носами и клыкастой пастью, оскалились. Они издавали каркающие звуки, похожие на смех, и не сводили с Нади насмешливых взглядов черных звериных глаз.

Роджер развернулся и одним сильным красивым движением отсек ближайшей к ним кикиморе голову. Та покатилась по земле. Времени бояться не осталось. Охотник протянул Наде руку.

— Бежим!

Казавшиеся сухими участки тропы вдруг ныряли в илистую воду, ноги скользили по дну. Туман стал плотнее, окутывал мокрой паутиной, лип к телу, оседал скверно пахнущей водой на лице, склеивал ресницы, мутил взгляд. Голубые огни сдвинулись, окружили подвижным хороводом. Надя перестала понимать, где они находятся, где право, где лево — лишь туман вокруг да вода под ногами. Но Роджер уверенно увлекал ее за собой, дальше и дальше в болото.

На этот раз кикимора почти дотянулась. Царевна почувствовала прикосновение к спине, отпрыгнула в сторону, вырывая свою руку из рук охотника. Кикимора промахнулась, по-птичьи приземлилась рядом. Роджер разрубил ее пополам. От запаха крови и разрубленных кишок девушку стошнило. Спазмы сжимали желудок и горло. Во рту стало горько и противно. Надя сплюнула. Роджер прикрыл ее собой, но бежать было поздно. Их окружили.

Туман вокруг полнился тенями, смехом и шепотом.

Начитавшись сказок, Надя думала, что кикиморы живут поодиночке, но здесь была целая стая. Их скрюченные тела выгибались, сильные петушиные ноги отталкивались от земли, и это мог быть смертельный удар, если бы они хоть раз достали.

Роджер был быстрее. Он рубил сверху вниз, закручивал меч мельницей и снова бил снизу вверх наискось, уходил от удара. Он был точен, ловок и ничего не боялся. Надю била дрожь, но больше ни одна из тварей не могла приблизиться к ней. Роджер делал невозможное — он успевал…

Нечисть брала количеством. Отсеченные когти отрастали прямо на глазах, отрубленные лапы и головы катились прочь, чтобы в тумане прирасти к другим телам, и вновь к ним шли страшные, трехрукие, двухголовые болотные бабы.