Черная царевна

Марина подарила Наде ворох платьев всех цветов и фасонов, коралловые бусы и жемчуга. Но Надю нисколько это не радовало. Так поступал ее отец. Запирая двери комнаты, он распахивал перед ней двери царской казны.

Во дворце не было часов, поэтому царевна лишь догадывалась о том, сколько времени она здесь провела. Неделю? Две? Она давно сбилась со счета, а однообразные дни невозможно было восстановить в памяти.

Надя безмерно устала.

Марина так и не выполнила своего обещания подарить живую воду. Она небрежно отмахивалась. Говорила, что сдержит слово, но не уточняла когда. Настойчивость в разговоре с первой богиней была неуместна, и Надя терпеливо ждала.

С каждым днем ее все больше угнетал бесконечный песчаный пейзаж за окном и низкое металлическое небо, раздражали веселые, пьяные от вина и любви люди.

Кроме Марины здесь не с кем было поговорить. Эол оставил ее у дверей отведенной Наде комнаты. Марина вскользь упомянула позже, что, когда он опускается на морское дно, наверху бушует смерч. Слуги или были немыми, или им было запрещено разговаривать с гостьей. Покорные, предупредительные, но никогда не смотрящие в глаза, не люди — рыбы. Они бесшумно двигались по коридорам, выполняя свою работу.

Гости Марины царевне не нравились. Вокруг богини всегда была целая свита из красивых смуглых парней и девушек. Надя ни разу не видела их ссорящимися или просто разговаривающими, словно заведенные куклы, способные лишь кружиться, целоваться и пить вино.

Марина видела, что царевна скучает, и, как внимательная хозяйка, всячески пыталась ее развлечь.

— Выпей вина, рыбка!

Надя помнила пребывание в замке вечно хмельного Мака. Вежливо, но твердо отказалась.

— Потанцуй! Это всего лишь танец!

— Я не могу позволить постороннему мужчине обнимать меня.

— Анку не увидит того, что здесь происходит.

— Какое это имеет значение? Верность — вопрос совести, а не дозволенности.

Марина смеялась:

— Какая верность?! О чем ты, глупенькая? Я говорила с Анку пару недель назад и напрямую спросила, считает ли он тебя невестой. Он ответил: нет. Мы с Эолом звали тебя невесткой из сочувствия к твоей наивности. Но ты, оказывается, собралась хранить верность тому, кто о тебе даже не вспомнит!

Марина наклонилась к ней с трона.

— Мне жаль расстраивать тебя, рыбка, но ему это не нужно. Но тебе я желаю счастья!

Надя чувствовала себя очень глупо. Она верила богине, но сердце отказывалось следовать доводам разума.

— Ты как?

Надя заставила себя улыбнуться.

— Хочешь вернуться к себе в комнату?

Надя хотела, но это выдало бы ее чувства, и она покачала головой.

— Решение Роджера не влияет на мое, — сказала она богине, упрямо хмурясь. — Я знаю, это наивно, но когда я была ребенком, то очень любила одну сказку. Про Ясного сокола и девушку. Когда сокол пропал, девушка истоптала три пары железных башмаков и три пары чугунных посохов, пока не нашла его. Я верю, что любовь должна быть такой. Когда не отступаешь и не сдаешься. Я сделала выбор и буду верна ему до конца.

— Глупышка. Веришь, что твоя преданность впечатлит его так сильно, что он полюбит тебя в ответ? Так не бывает, спроси у Милости. Сердце бога мертвых, о котором ты слышала, — вот оно! В твоем ожерелье. Так называют черный брильянт в твоем кулоне. Камешек. Ни больше ни меньше. Не важно, что говорят о тебе смертные, не важно, что напридумывала ты сама, — все проще и прозаичней. А теперь порадуй меня — потанцуй!

Надя не танцевала. Она, как и в предыдущие вечера, стояла у окна спиной к танцующим и думала о Роджере.

Рядом появилась богиня. Примирительно улыбнулась, садясь на подоконник.

— Не сердись на мою прямоту, рыбка. Я не хотела тебя разочаровывать, но ты должна знать правду. Достаточно детской влюбленности, пора взрослеть! Оставь глупые мечты и возьми то, что перед тобой.

Надя улыбнулась Марине. Она почти поверила, что красавица-богиня на самом деле желает ей добра, что она хорошая… Но тут вспомнила…

— Почему ты позволяешь людям приносить тебе человеческие жертвы?

Улыбка пропала с красивых губ. Марина несколько мгновений смотрела на царевну пристально, взвешивая слова. Прищурилась.

— Молитвы сладки на вкус, рыбка. Но ты даже не представляешь, каковы на вкус жертвоприношения… — Кончик кораллового языка облизнул губы.

Богиня поднялась с подоконника и, улыбаясь, растворилась в воздухе. Надя осталась одна.

Бал не заканчивался. Играла музыка, смеялись, кружились в вечном танце пары, слуги разносили игристое вино. За окном сгущались сумерки, и в зале зажгли свечи. Марина всегда покидает бал в этот час.

Надя тоже тихо вышла из зала. Возвращаться к себе не хотелось. Она наугад стала петлять по пустым коридорам. Решила узнать, сколько этажей в подводном дворце.

Она сбилась со счета, устала и повернула в первый попавшийся коридор. Дверь в одной из комнат была приоткрыта. В щель пробивался яркий солнечный свет, и Надя не удержалась, заглянула внутрь.