Глава 33
Обен, Терра.
За 4 месяца до коронации.
— Майя, перестань рыдать! Ну, подумаешь, любовник бросил! Что такого, не он первый, не он последний, тем более, ни кола, ни двора, к тому же бывший раб, по возрасту — по происхождению, иначе таким молодым не оказался бы в ошейнике. Значит, родители тоже рабы, ни денег, ни положения! Ну, положение у него, конечно, появится, и деньги тоже, раз армией командовал, но ненадолго. Более знатные все отберут, отправят в Тмутаракань дальним гарнизоном командовать! И что ты там делать будешь? Рожать детей и с офицерскими женами сплетничать! Бери у него деньги, пока дает, и ищи приличного мужика с хозяйством, положительного, работящего, что бы тебя на руках носил. Детей ты рожать можешь, здоровая, да с приданым, любой будет счастлив тебя в жены взять, выбирать придется!
— Я его лю-юблю! Господи, почему я не решилась забеременеть!
— Так беременей! Приедешь к нему с пузом, начальству пожалуешься, мол, обещал, а не женился! Прикажут — женится, против начальства не попрешь, а что ребенок не его еще доказать надо! До рождения никто тесты делать не будет, опасно. А потом, куда денется, мало ли, что не его, вы-то уже женаты! Но, мой совет, мужика заводи не здесь, наши бабы вмиг засекут, и доложат, при случае! Поезжай в соседний город, наймись на работу, и ищи, только бери в масть, он же брюнет! Значит, рыжие и блондины отпадают. Давай, собирайся, у меня в городе тетка двоюродная живет, напишу письмо, пусть пристроит! А как только уверишься, что беременна, сразу к отцу. Пока срок небольшой, никто точно дату зачатия не выяснит. Главное, уверяй, что только с ним, и точка!
***
Через неделю после коронации на площади у Штаба армии Обена появилась парочка: плотный, черноволосый, бородатый мужик лет 50-ти, и небольшого росточка, крепенькая девушка, с уже намечающимся небольшим животиком. Они с непривычки испуганно оглядывались, не понимая, куда идти. Наконец, мужик решился, подошел к дворнику, сметающему с мостовой бумажные обертки, фантики и огрызки фруктов, и что-то недовольно бурчащему себе под нос.
— Мил человек, подскажи, будь добр, где начальство военное найти? Мы- то сами из деревни, Малые Сойки, в столице впервой, растерялись!
— Так вот, перед вами самый главный штаб всей армии, только туда просто так не попадешь, пропуск нужен! Вам-то зачем?
— Да вот, видишь, оказия у нас случилась. Дочка моя в армии повстанцев прачкой была, загуляла с одним, вроде к свадьбе дело шло, а он ушел и ни слуху, ни духу! А подарок-то остался! Вот, деньжат собрали, приехали в столицу, думали, найдем, начальство прикажет, он грех-то и покроет! А то как же так, жалко же дите, байстрюком будет!
— Ну, думаю, трудненько вам будет, все они, повстанцы сейчас на хорошем счету, нашему королю как побратимы, вместе же воевали. Вот, сейчас коронацию отпраздновали, отсыпаются, поди. О, вон, Марк Кирен вышел, он сейчас повстанцами командует, подойдите, может, поможет!
— Как Марк? — удивилась девушка, — раньше же Гелл Тон командовал? А он-то где?
— Где, где, не по чину ему сейчас армией командовать! Из какой же дыры вы приехали, если таких новостей не знаете! Идите, ловите Марка, он парень простой, не прогонит!
— Слыш, Майка, может не стоит твоего Гелла искать? Видишь, его из командования прогнали! И то, конечно, куда бывшему рабу, да в генералы! Точно не по чину! Вышла бы замуж за того извозчика, что за тобой в городе ухлестывал, и жила бы себе, срок-то маленький, он бы и не понял, что дите не его!
— Нет, давай спросим про Гелла, может все не так плохо?
Услышав проблему, Марк, бывший заместителем Геллерта, а теперь принявший временно командование повстанцами, пока решается вопрос, куда их определят, слегка обалдел. Нет, ситуация ясна, да и Майю он помнил по лагерю, и что с Геллом она спала, знал, но что он так мог проколоться, не верил. Они как-то беседовали на эту тему, да и он сам не раз привозил другу из города мужские штучки, гарантирующие отсутствие последствий связи на стороне! Такое просто не могло иметь место! Наверняка девка залетела, сама не знает от кого, вот и выбрала самую лакомую кандидатуру. Однако допустить скандала было нельзя, надо кандидатку в королевы как-то изолировать от общества, разобраться в тишине и без публики.