Черная вдова

Есть все же среди пауков, терпящих бедствие засушливого лета и сопутствующего ему голода, удачники. Они дадут потомство, продолжат свой род, и когда придут хорошие времена, над пустыней засверкают в лучах солнца, склонившегося к горизонту, большие ловчие сети.

Закончив осмотр остатков жилища счастливой самки агелены, я было собрался идти к машине к моим уже давно потерявшим терпение спутникам, как вдруг меня что-то остановило, и я, заглянув в темень одной норы, увидал то, чего никак не ожидал. Там белели четыре маленьких, меньше обычного, кокона каракурта. Осмотрев подробней свою находку, я заметил, что логово было особенное: сверху располагалась агелена, снизу — каракурт. Как они, оба хищника, поделили такую маленькую территорию — непонятно. Находка интересная. Она объясняла происхождение необыкновенной ядовитости каракурта к млекопитающим. Это предположение я высказал много лет назад в одной из статей.

Пришлось моим помощникам запастись еще терпением. Я же продолжал разыскивать норки грызунов. Их было мало. В бесплодной пустыне голодали и грызуны. И все же почти в каждой норке я находил логовище каракурта.

Ничтожно маленькая капелька яда каракурта, невидимая глазом, способна убить не только человека, но даже и такое большое животное, как верблюд. Яд этого паука приспособлен к организму позвоночных больше, чем к своей исконной добыче — насекомым. Это кажущееся противоречие объясняется тем, что каракурт сформировался как вид в условиях бесплодных пустынь и не раз переживал катастрофы. В такие тяжелые и засушливые годы его выручали только норы грызунов. Туда скрывалась добыча, ищущая спасения от жары и сухости. Но у нор были свои хозяева. В борьбе с хозяевами нор за жилище, за удобное место для ловли добычи и выработалась ядовитость каракурта к позвоночным животным.

Враги и недруги

От чего зависит плодовитость каракурта? Ну, конечно, прежде всего, наверное, от изобилия питания, от наличия в природе мест, пригодных для поселения, от болезней и врагов. Они должны быть обязательно, и кое-кого я уже нашел, когда работал в кишлаке Мурат-Али.

При достатке пищи каракурт кладет примерно по одному кокону каждую неделю. Но в местах заметного перенаселения пауков, когда тенета отдельных самок почти соприкасаются, насекомых явно не хватает. Не хватает еды и во время засух. В местах перевыпаса тоже несладко живется каракуртам, самки голодают, их брюшко уменьшается, сморщивается. Многие из них погибают прежде времени, другие влачат жалкое существование до осени, даже не отложив ни одного кокона или едва изготовив один-два.

В годы, когда в степях и пустынях появляется много саранчовых, среднее количество коконов на одну самку бывает шесть-восемь, самое большее — двенадцать-четырнадцать. Если в среднем одна самка кладет 1200 яиц, то потомство одной самки через пять лет может выразиться поистине астрономической цифрой — 83 312 000 000 000 000 пауков. Но далеко не из всякого яйца вырастает взрослый паук, способный дать потомство. Много паучат гибнет во время полета, вытаптывается копытами пасущихся животных, погибает от недостатка пищи.

На численность каракурта оказывают влияние и различные враги.

Самая крупная птица степей — дрофа, или как ее еще называют — дудак, прежде у калмыков считалась священной, и убивать ее не разрешалось. Дудак, оказывается, поедает в больших количествах каракуртов. Яд паука в кишечнике под действием пищеварительных соков разлагается и не оказывает губительного действия на организм.

На хребте Малайсары (западные отроги Джунгарского Алатау) по следам, оставленным после дождя, я установил, что и лисицы разоряют логовища каракуртов и поедают их хозяев. Наверное, и многие другие птицы и звери пустыни поедают этого паука: ежи, хорьки, крупные змеи и ящерицы. Как говорят: «В пустыне и жук — мясо».

Существует и какая-то болезнь, поражающая каракурта. В окрестностях Мурат-Али некоторые пауки, чаще всего полные, упитанные, становились вялыми, переставали нападать на добычу и вскоре повисали безжизненными комочками на паутине, удерживаясь за нее своими лапками, снабженными специальными коготками и щетинками, или падали на землю, доставаясь муравьям. Тело их превращалось в однородную жидкую массу. Болезнь эта, вероятно, вызывалась грибками, бактериями или вирусами и процветала в то время, когда каракуртов было много и они постоянно соприкасались друг с другом, способствуя распространению заболевания. Возбудителя этого заболевания, вероятно, специфического и свойственного только каракурту, можно было бы выделить путем размножения в искусственной среде и использовать в годы массового размножения паука.

Но самое страшное разорение приносят каракурту поедатели его яиц, проделывая колоссальную работу по уничтожению ядовитых пауков. Кто же они?

Распознать секреты жизни одного из поедателя яиц — наездника, удалось, изучив другого паука — тарантула.

Замечательный наездник