Черная вдова

Сворачиваю в сторону, но неожиданно вижу у рослого кустика эфедры висящего на тенетах паука аргиопу брюенхи. Да он тут не один! Зря я, опасаясь жары, надел белую рубашку. Паук уже заметил меня и заплясал на своей качели, собираясь превратиться в невидимку. Другие, завидев тревогу своего собрата, моментально попадали на землю. Подобное сочетание пауков-«трясучек» с падающими на землю я давно заметил у паука аргиопа лобата. Здесь он тоже, оказывается в обычае. Когда-то у обоих пауков существовал общий предок, от него произошло два ныне существующих вида. Каждый из них, заметно изменившись внешне, приобрел отчетливо выраженные особенности строения и окраски тела, и кокон стал плести по-своему. Но особенность поведения сохранилась, оказалась стойкой. Оба паука плетут одинаковые тенета с зигзагом белых нитей посредине, закладывают особенно прочную коричневую пряжу внутри кокона и вот, пожалуйста, также раскачиваются на тенетах в случае опасности.

«Ладно, — думаю я, — продолжай трястись, и если кто из твоих соседей попадал на землю и мне их не увидеть и не найти, то тебя я поймаю». «Интересно, — продолжаю я, рассуждать сам с собою, — почему же по-разному реагируют на опасность пауки, отчего у них не установился один тип поведения? Наверное, обе вариации полезны. Зоркие враги найдут паука и на земле, зато в воздухе невидимка для них скрыта, незаметна и недостижима».

Под большим кустом с пауком-невидимкой совсем неожиданно вижу настоящее хранилище коконов, самых различных: от выплетенных несколько лет назад и выцветших от времени до самой свежей парочки, изготовленной, наверное, пауком-«трясучкой». Такое скопление коконов я вижу впервые. Здесь их не менее трех десятков и изготовлены они несколькими поколениями пауков за несколько лет. Кустик эфедры особенно не отличается от других, разве чуть больше и раскидистей. Я видел подобное и у каракурта: из семьи паучат, покинувшей ранней весной скопление коконов, изготовленных родительницей, обязательно остаются одна или несколько сестер, не пожелавших отправиться в традиционное путешествие. Правда, из нескольких впоследствии остается только все же один-единственный паук, остальные ретируются в стороны. Зачем покидать родительский кров, не лучше ли кому-либо остаться на старом и, главное, надежном, прошедшем благополучное испытание, месте.

Коварный паучок

Я загляделся на заснеженные скалы Талгарского пика и из-за шума горной реки едва услышал крик товарища: «По дороге опять ползут муравьи!»

Муравьи! Хотел бы я узнать, каких он увидал муравьев. Их так много, разных видов. Может быть, снова грабительский поход амазонок? Я не ошибся. Через дорогу среди камней катится лавина красно-бурых воинов. Они движутся неторопливо, деловито, как в дальнем походе. Добычу несут немногие, но не куколок муравьев, из которых потом вырастут помощники, а личинок. Видимо, муравейник, на который было совершено нападение, уже не первый и у него не осталось куколок.

Пока колонна добытчиков пробирается через заросли трав и кустарников, я спешу за передовыми разведчиками, чтобы найти муравейник. Искать долго не приходится. Гнездо почти рядом с палаткой, на маленькой каменистой грядке, под небольшим кустиком курчавки. И хотя в нем сейчас нет ни одного муравья-амазонки, я не сомневаюсь, что нашел логово разбойников, так как у входов толпятся возбужденные муравьи-помощники, отвешивают друг другу тумаки, подскакивают, кувыркаются, ударяют грудью о землю. Это какие-то сигналы, разговор жестами.

В воздухе над муравейником повис на неутомимых крыльях крошечный белоногий наездник. Он пользуется суматохой и высматривает жертву. Поиски нелегки. Не всякий муравей ему годится. Среди них масса умелых, осторожных, к ним не подступиться. Надо выбрать того, кто редко бывает наверху, молод и неопытен.

Меня всегда поражала способность крошечного белоногого наездника выбирать свою жертву по каким-то, только ему понятным признакам. Вот и сейчас она намечена. Наездник бесшумно ринулся вниз. Мгновенное прикосновение иголочкой-яйцекладом — и яичко отложено в брюшко муравья. Он вздрагивает от неожиданности, мечется, изогнувшись, ощупывает себя усиками. Но уже поздно. Яичко в его теле, из него выйдут личинки, и участь бедняги печальна: он будет съеден.

Изредка по муравейнику пробегают небольшие шустрые паучки с темным брюшком и светло-коричневой грудью. Паучков я встречаю впервые. На всякий случай, следует к ним приглядеться. У муравьев известно множество самых разнообразных сожителей: паразитов, нахлебников и просто квартирантов, отплачивающих своим покровителям за стол и кров как добром, так и злом. Может быть, и этот паучок тоже имеет отношение к муравьям-амазонкам и их помощникам.

Но сейчас не до паучков. Уже показались первые разведчики, видна и вся лавина. Возбуждение муравьев-помощников все больше нарастает. Они бросаются навстречу добытчикам. Быть может, для того, чтобы подобрать случайно оброненную носильщиком добычу?