Черная вдова

Жилища мокриц начинаются узким входом. Он очень прочен, выглажен, будто слеплен из мокрой глины. У хорошей двери должны быть крепкие косяки.

Ниже входа норка резко расширяется, становится просторной и на глубине 15–20 сантиметров заканчивается первым большим залом. Здесь весной появилось многочисленное потомство. Когда же наступило лето, земля стала сохнуть и сильно нагреваться, мокрицы углубили жилище, построили вторую залу. Затем пришлось пробираться еще глубже и строить новое помещение. Таких просторных расширений в каждой норке три-четыре. Норки погружаются до полуметра до самого рыхлого и чуть влажного песка. На разных этажах разная влажность и температура, и мокрицы вольны выбирать, что им больше нравится. Утром, пока прохладно, они все собрались в верхних этажах.

Каждая семья строит свои хоромы немного по-своему, по своим собственным наклонностям. У одних камеры просторные, большие, с отлично выглаженными стенками, у других — каморки с шершавым полом и стенками. Ходы между камерами или идут строго вертикально, или наклонно, или виляя зигзагами, несмотря на одинаковую обстановку. Стандарта нет и индивидуальные различия вполне закономерны и естественны.

В каждой норке обитает от десяти до сорока мокричек. Они уже стали взрослыми и лишь немного уступают по размерам родителям. Видимо, те скоро снимут охрану, и молодежь, получив свободу, предаст забвению родной кров и отправится всем скопом в путешествия, в мир неизведанной таинственности.

Бедные обитатели разоренных жилищ! Потревоженные, они не пытаются прятаться и, будто опасаясь оказаться засыпанными в яме, все выбираются наружу. Нелегко им карабкаться по отвесному срезу земли, многие падают вниз, но снова ползут наверх.

Много лет тому назад на берегу Сырдарьи я нашел маленького жука-чернотелку, квартиранта мокриц. Теперь же из одной норки выскочила суетливая и забавная ателура, крохотный и несколько необычной внешности жук-сожитель муравьиных общин.

Жаль расставаться с мокрицами. Казалось бы, жизнь этих маленьких жителей пустыни теперь ясна и как будто бы проста, знакомство с ними рождает массу вопросов.

Почему норки расположены обязательно вместе маленькими скоплениями? Неужели между соседями существует какая-то связь! Почему скопления объединены в одну большую колонию? Как в такой тесноте мокрицы узнают свою норку, несмотря на то, что в поисках пищи отлучаются далеко? Возможно, существует отличная ориентация. Но какая? Как один из родителей, сидящий во входе, узнает возвращающегося домой другого и отличает его от других мокриц? Неужели в каждой семье, между парами существует свой собственный код, свои особенные сигналы или запах? Какими же тогда они должны быть разнообразными в столь большой колонии! Почему мокрица, даже терпящая бедствие, не желает спасаться в чужой норке? Или слишком строг закон неприкосновенности жилища?

Зачем, против кого так настороженно оберегают вход в жилище, затрачивая ради этого уйму времени и энергии? Разве есть у мокриц лютые враги? Но их я не разу не встречал. Быть может, вся эта стража предназначена для того, чтобы не пустить чужого, случайно потерявшего свой дом соседа. Пусть ищет! Иначе наступит беспорядок и в одних семьях окажется избыток кормильцев, в других — недостаток. Почему норки, располагаясь рядом, никогда под землей не соприкасаются друг с другом и не пересекают друг друга? Может быть, ради этого существует специальная подземная сигнализация? Откуда в норках такая чистота, куда деваются линочные шкурки? Неужели съедаются или выбрасываются наружу?

Почему в норке мокрицы оказался типичный завсегдатай муравьев — ателура? У муравьев, образно говоря, существует общественный желудок и еда, добытая одним, раздается всем, в том числе и ателура получает от муравьев пищевые отрыжки. Неужели что-то подобное существует и в семействах этих незаметных обитателей пустыни?

И еще много разных вопросов идут один за другим вереницей. Хорошо бы заняться мокрицами и раскрыть тайны их жизни.

Припекает солнце. Исчезла утренняя прохлада. Ранее чистые и ясные горы за рекой потонули в горячем и струящемся кверху воздухе, колышутся и меняют очертания, то распадутся на квадраты, прямоугольники, и тогда на месте гор будто вырастет таинственный город, то станут скопищем неясных бугорков или покажутся конницей великанов, помчавшейся через знойную пустыню в опустошительный и варварский набег.

Временами налетает горячий ветер, как из раскаленной печи. Пора кончать знакомство с мокрицами, спасаться от жары и сухости и спешить под защиту деревьев к реке.

Иллюстрации

Паук пизаура, почувствовав опасность, закрывает своим телом кокон.