Чёрная Вдова, или Королева Смерти (СИ)

— Я тоже…- прошептал Маркус. И в этом «я тоже» было скоплено столько боли и…каких-то необъяснимых эмоций вперемешку с ощущением свободы и облегчения, что Нагайна поразилась этому… Маркусу было больно без нее, Дидиме, Джейн, Каю… Всем им… И особенно Аро, который желал умереть вместе с ней.

— Спасибо, что не выполнил его просьбу…- тихо сказала Нагайна, обращаясь к Марку, имея в виду Аро. Маркус понял, о чем она, и в ответ сказал:

— Я его понимаю…

— Знаю…- ответила Нагайна, мягко отстранившись от друга и посмотрела в его глаза, которые хоть и светились радостью, были полны усталости… Все они устали от этого бесконечного горя ее смерти. И она понимала это…она сама устала от своего собственного преждевременного конца.

После этого Нагайна обняла дрожащую от эмоций Афинодору, шокированного Алека, радостного Деметрия, непривычно грустного Феликса и улыбающуюся сквозь ту же самую усталость Челси.

Когда каждый из присутствующих в зале обнял вновь ожившую Нагайну, Дидима подала голос:

— И все же расскажи, где ты была все это время?

— Я умерла, но не оказалась в загробном мире. Я застряла между миром живых и миром мертвых и блуждала по коридором промежуточной фазы. По моим ощущениям я находилась там несколько дней, но…как оказалось меня не было четыре месяца, — Нагайна сделала паузу и продолжила, — Потом ко мне явилась моя умершая мать и помогла мне ожить…

— Но как? — непонимающе спросила Джейн.

— Она заставила меня отпустить мое горе и поверить, что в жизни есть смысл…- все тихо замолчали после этих слов, понимая, какое горе Нагайна имеет в виду.

— Самое главное, что ты жива… Нам всем тебя очень сильно не хватало…- задумчиво сказал Маркус, посмотрев на Нагайну и Аро.

— Теперь все будет хорошо…- констатировала Афинодора, — я верю.

— Да, ты права…- сказала Гайя, — всё будет хорошо… Хуже, чем было, быть просто не может…

В библиотеке повисло молчание, каждый думал о своем. Аро нежно обнимал за плечи Нагайну, по ее щекам редко текли слезы, Афинодора сидела рядом с Каем, Дидима положила голову на плечо Маркуса, Джейн изредка вздрагивала от пережитых эмоций в руках Деметрия, Алек поглаживал по голове Челси, Феликс сидел в кресле, облегченно запрокинув голову, и разглядывал потолок.

Все прошло… Все позади… Они понимали это, пережив этот кошмар, длиною в семь месяцев.

И Нагайна, прижавшись к теплым рукам Аро, еще острее почувствовала, что вместе они — настоящая семья…

***

Где-то в середине дня, когда Нагайна сидела в большом кресле в кабинете возлюбленного, что, как мы уже знаем, являлось традицией, Аро обратился к ней:

— Гайя… Я хочу тебе кое-что сообщить…

— Что случилось? — Нагайна невольно вздрогнула, готовясь, в свете последних событий, к худшему.

— Мы уезжаем… На три месяца…- Аро коварно улыбнулся.

— Куда? Куда уезжаем? Зачем? — Нагайна отложила книгу, которую читала, и сжала пальцы от беспокойства.

— В Прованс…- тихо прошептал он, ожидая ее реакции.

Глаза Нагайны засветились светлой радостью, ее дыхание перехватило, и она тихо выдохнула, вспомнив, как они с Аро в мае прошлого года проводили время в Провансе. Она будто наяву почувствовала нежный аромат лавандовых полей, она будто вновь оказалась на той полукруглой веранде, откуда открывался волшебный вид на долину, до изнеможения приятные воспоминания накрыли ее с головой, и она тихо прошептала:

— Аро… Боже мой…- ее глаза наполнились слезами светлой радости, — Ты это серьезно? — она встала с кресла.

— Разве я когда-нибудь говорю что-либо просто так? — Аро улыбнулся ее реакции и, встав из-за стола, подошел к ней, — Я хочу побыть с тобой…- он провел ловкими сильными пальцами по ее талии и небольно, но крепко прижал возлюбленную к себе, прошептав, — Наедине…

Нагайна растворилась в его тягуче-горячем баритоне, и низ живота болезненно стянуло от внезапно нахлынувшего возбуждения, и с одной стороны эти забытые за семь месяцев ощущения испугали ее, с другой стороны это еще больше затягивало в омут исступления…и, о, Боже, не повиноваться этому шёпоту было нельзя.

— Аро…- рвано выдохнув, проговорила Нагайна и прикрыла глаза, почувствовав, что Аро нежно поцеловал ее, окончательно подчинив себе. Он отчаянно сдерживался, чтобы не разорвать ткань ее платья, чтобы не подхватить ее хрупкое тело на руки и нежно положить на диван, что стоял за ее спиной, он сдерживался, чтобы не заняться с ней любовью здесь и сейчас… Он лишь крепче обнял ее, и его стальные пальцы мертвенно сжали ткань ее тонкого платья.

Спустя три минуты этого рая наслаждения Нагайна нехотя отстранилась от него и, положив свои руки ему на плечи и сцепив их в замок, улыбнулась и сказала:

— Аро…спасибо…спасибо тебе… Ты не представляешь, как я счастлива…

— Я рад, что могу делать тебя таковой…- он заглянул в ее счастливые глаза, и его уже давно не бьющееся сердце будто начало биться снова, потому что от этой нежности, от этого счастья и любви, что плескались в ее глазах цвета выдержанного терпковато-сладкого красного портвейна, замирало сердце, и блаженно парила душа.