Черная вдова. Ученица Аль Капоне

Молодая женщина лет двадцати шести отошла от окна и опустилась в большое кожаное кресло, взяв со стола пачку сигарет и зажигалку. Марина Викторовна Коваль, самая молодая в когорте заведующих отделениями в городской больнице скорой помощи, задумчиво закурила, скрестив длинные ноги на краю огромного стола, и тяжело вздохнула. Так сложилось – карьера пошла в гору сразу после института, едва только она успела овладеть, как следует (ну, или почти как следует) профессией. Женщина-нейрохирург – экзотика, но ей почему-то всегда нравилось быть не такой, как все. Однокурсницы становились гинекологами, терапевтами, косметологами, и только одна Коваль неожиданно для всех оказалась в группе будущих хирургов, а затем прошла специализацию по нейрохирургии. Вот уже полгода Марина заведовала отделением, в которое пришла еще санитаркой. А дежурства брала не от недостатка денег, а скорее, от невостребованности. Дома особенно никто не ждал, если не считать собаки. Афганец Клаус, хоть и не человек, но порой казался Марине умнее некоторых подчиненных. Вот как-то так – удачная во всех отношениях карьера и совершенно никакая личная жизнь. Сейчас ее это уже не волновало, привыкла за много лет.

Телефонный звонок опять отвлек от размышлений:

– Нейрохирургия, Коваль.

– Привет, – хрипловато сказала трубка. – Работы нет? Приходи, жду.

На том конце отключились. Женщина послушно встала, поправила халат, волосы, подкрасила губы. Стараясь не стучать каблуками, прошла мимо поста. Так и есть – дежурная сестра спит сном праведницы. Марина забарабанила пальцами по столешнице:

– Подъем, Ирочка! Жизнь проходит именно во сне!

Сестричка с перепугу дар речи потеряла – еще бы, заведующая поймала на нарушении распорядка!

– Извините, Марина Викторовна, я ж через ночь дежурю…

– Ладно-ладно. Если что – меня по пейджеру ищи.

– Да, Марина Викторовна.

Кажется, ни для кого уже не секрет, в том числе и для сестер, куда отправляется иногда во время дежурства Марина Коваль. В первую травму, естественно. Больше ее нигде не ждут с таким нетерпением…

Спустившись на два этажа и пройдя по темному коридору, Марина оказалась перед дверью ординаторской. Поправив выбившуюся прядь, вошла. Там царил интимный полумрак. На диване, развалившись, сидел с чашкой кофе и сигаретой Денис Андреевич Нисевич. Темноволосый, черноглазый красавчик с бледным лицом и тонкими губами, он прекрасно знал себе цену, пользовался повышенным интересом со стороны почти всех женщин в больнице, но возле себя хотел видеть только Коваль, только она могла быть его женщиной.

– Что так долго? – поинтересовался он.

– А ты заждался? – парировала Марина, садясь в его кресло и закуривая сигарету.

– Не начинай! – попросил он. – Мы две недели не виделись, ты разве не соскучилась, а?

Как всегда, он был прав. Она скучала по нему безумно, просто как больная, эти две недели были просто бесконечны. Пора было прекратить играть.

Затушив сигарету в его пижонской бронзовой пепельнице, Марина посмотрела на своего любовника:

– Как твои дела, Денис?

– У меня все как обычно, – откликнулся он, отпивая кофе из чашки. – Где ты-то пропала?

– Депрессия, Дэн. Лежала дома и выбирала способ самоубийства.

– У тебя странный юмор, я иногда не понимаю, шутишь ты или серьезно говоришь.

Когда-то давно, еще на втором курсе мединститута, они с Денисом Нисевичем едва не поженились, но вот не случилось как-то. Потом разошлись и спустя годы встретились вновь в этой больнице. Он – талантливый травматолог, хорошо владеющий своим делом, она… Как говорится, кто-то имеет талант, а кто-то честолюбивое стремление к власти. У Коваль было только последнее.

Их как-то быстро снова повлекло друг к другу, и уже через три месяца они снова стали любовниками. Марина, конечно, знала, что у него есть жена и сын, но почему это должно было стать ее проблемой? Дениса же это никак не угнетало. Он подгадывал график дежурств так, чтобы смены у них совпадали, как сегодня. Вообще для него ситуация была благоприятная – не надо врать жене, не надо искать пустую хату, наконец, на Марине не надо жениться.

– Ну, что же ты? – вывел ее из гипноза его хрипловатый голос.

В ответ на его реплику она встала перед любовником, расстегивая пуговицы халата, под которым, кроме белья, была только короткая шелковая юбка. Сбросив ее и халат на пол, Марина осталась в малиновом кружевном комплекте.

Денис отставил чашку, протянул руку и уложил женщину на диван. Ее голова оказалась где-то внизу, и он неловко согнулся, чтобы достать до губ. Потом медленно расстегнул лифчик…

В такие моменты Коваль готова была простить ему все его странности и причуды. Лучшего любовника у нее не было, хотя опыт по этой части имелся, и довольно неплохой. Но такого, как с Нисевичем, не было ни с кем.

…Потом она лежала на диване и курила, а Денис сидел напротив и наблюдал. Ей всегда казалось, что он изучает ее, как какое-то животное – как лежит, как сидит, как потягивается…

– Красивая ты все-таки, Коваль! – вздохнул Денис, не отрывая от нее своих черных глаз.

– Почему «все-таки»? – спросила она, затягиваясь сигаретой.