Черная вдова: «Возмездие»

РОМАНОФФ: Московские правила. Я доверилась чутью. Коулсон: Как насчет правил Рио? Предполагалось, что вы отдохнете некоторое время на юге, восстановитесь.

РОМАНОФФ: Вдовы не знают отдыха, Фил.

Коулсон: Это не значит, что они в нем не нуждаются.

РОМАНОФФ: Может, лучше держать раны открытыми. Возможно, боль – это сила.

Коулсон: Во-первых, тебе надо прочесть «Дюну», во-вторых, я тебе не верю. Ава была не готова.

РОМАНОФФ: А я была готова зачистить лондонскую резидентуру в пятнадцать?

Коулсон: Кое-кто сказал бы, что ты родилась с этой готовностью.

РОМАНОФФ: Набрать в Берлине оперативников вдвое старше себя в шестнадцать?

Коулсон: Кое-кто сказал бы, что ты была гораздо старше в свои шестнадцать.

РОМАНОФФ: Может, мы с Авой начали операцию, чтобы стать ближе? Достаточно трогательно звучит?

Коулсон: Для нее или для тебя?

РОМАНОФФ: Я знаю одно: мы хотели увидеть, чем все это закончится.

Коулсон: Даже если заканчивать будете вы?

ГЛАВА 7: НАТАША

РЕСИФИ, ШТАТ ПЕРНАМБУКУ, БРАЗИЛИЯ

КОМНАТА 217, ОТЕЛЬ «КОМФОРТ УЗИ РЕСИФИ»

– Как ты меня нашла? – Хакер говорил, массируя челюсть, растянувшись среди осколков гипса и битого стекла. Наташа заметила, что теперь он говорит только по-русски: знак того, что он бросил притворяться кем-то другим, а не Максом Милосовичем.

– Нашла тебя? ХА! – сказала она, выпрямляясь. Лунный блик упал на ее лицо. Этого было достаточно, чтобы хакер наконец увидел ее.

– Ты? – он хотел убежать: даже перекатился на живот, пытаясь уползти в ванную.

Наташа была уверена: Макс ее узнал. Об этом говорило выражение лица и проклятия.

– Вот дерьмо. Что за фигня? Романова!

Она пожала плечами.

Ава преградила ему путь в ванную. Одно движение электрического клинка, и он снова упал на пол, съежившись и прижав ладони к голове. Ава пыталась не выглядеть слишком гордой, но Наташа видела: она гордится.

– Ладно, хулиган. Давай поговорим, – сказала Вдова.

После этого Макс перестал тянуть время. Он кивнул в сторону спальни.

– Мои деньги там, в диванной подушке, обернуты липкой лентой: евро и доллары. Вы увидите. Скажите, сколько вам платят, и я утрою сумму. Я богатый человек.

Наташа склонилась над ним, рыжие локоны упали с боевого костюма:

– Поверь, неудачник, ты не сможешь меня купить.

«Покажи ему, что не шутишь».

Она отвела ногу назад и впечатала ботинок Максу под ребра.

– Ой! Боже мой! Ты с ума сошла? – хакер выглядел шокированным, даже разгневанным.

– Да. А теперь снимай одежду, – Наташа повела стволом «глока».

– Иди к черту! – он потряс головой.

– Позволь рассказать тебе о сумасшедших, Макс, – сказала Наташа, снимая глушитель с десантного пояса. Она привинтила его на ствол, устроив из этого настоящее шоу. – Мы не любим скрытых микрофонов, карманных передатчиков, проводков и когда нам говорят, что мы сумасшедшие. Лучше снимай футболку.

Макс отшатнулся.

– Это ошибка. Большая ошибка, говорю вам, – он посмотрел на стоящую за плечом у Наташи Аву.

– О, она совершала просто огромные, – сказала Ава. – Поверь мне.

Хакер, внезапно сдавшись, схватился за футболку.

– Кто вас послал? «Триада»? СВР? ГРУ? – он сдернул ее через голову. – Что бы вам ни пообещали – это неважно. Они солгали. Вас убьют.

Его бледная голая грудь блестела от пота. Наблюдая за ним, Наташа заметила татуировку у сердца – маленький трезубец, выполненный так, чтобы казаться трехмерным. Не знаменитая татуировка «Тюленей» [основное тактическое подразделение специальных операций ВМС США, предназначенное для ведения разведки, проведения диверсионных мероприятий и поисково-спасательных операций], но похожая. Вдова запомнила ее. Хотела бы она, чтобы подобная примета имелась у девушки в зеленом – зацепка, которую могла бы использовать база данных ЩИТа.

– Штаны, – бросила Наташа. – Быстрее.