Черная ведьма в академии драконов

От моей наглости Мейнс закашлялся. Похоже, я только что в неравном сражении наглости и сарказма отвоевала у него почетный титул «стервец года». А потом раздалось многообещающее:

– Конечно, есть…

И в меня полетели чары первого порядка. Безобидные на первый взгляд и исключительно бытовые, если бы не одно «но»: их применяли на платье не тогда, когда оно на кого-то надето. Блохоловка, как часто величали разветвленную нециклическую цепочку заклинания низшего порядка с усилением в бетта и гамма структурах, сопровождаемое вливанием энергии и кистевым пассом – сработала бы на ура, если бы не моя исконная ведьминская чуйка. Я шарахнулась в сторону и нечаянно пнула Кора.

Друг не устоял и повалился вперед, приняв на свою доблестную грудь весь удар. Кор заорал во всю глотку, подтвердив мудрость: не делай ведьме добра. Кусалась блохоловка знатно, как сотня муравьев. По идее, так она и работала: жрала блох, вшей и прочую гадость, что могла скрываться в одежде. В общем, цапала все живое на неживом. Вот только в нашем случае заклинание приняло за блоху самого Кора…

Здыхлик бы побрал этого Мейнса! Это мой друг и только я могу тестировать на нем свои сомнительные магические таланты!

Об этом я подумала, уже распластавшись на полу. Пасс рукой вышел на удивление легко, как и любая гадость, сделанная от души. В отличие от меня Мейнс уклониться успел лишь частично. И своей правой половиной тела ощутил все прелести становления настоящей женщиной, прекрасной и ухоженной.

Немножко поорал, правда. Зато теперь на месяц правая нога Урилла, как и рука, и, как подозреваю, половина тела оказались гладкими, как у младенца, без лишней растительности. Правда, без применения тряпиц, пропитанных воском. Но ощущения были точно те же самые. Что я, изверг какой, что ли, еще и обезболивающее заклинание к основному цеплять. вдруг напортачила бы?

– Прибью, пигалица!

– Благословлю, – выдвинула я свою угрозу. – С гарантией.

– Ты мне угрожаешь? – не поверил брюнет.

– Продлением рода! Абсолютным! После каждого раза!

Урилл, видимо, подсчитал, сколько при таком раскладе у него окажется наследников, и… даже не захохотал, а заржал в голос. Конечно, в мужчине главное – чувство юмора. А если Мейнс окажется немножко извращенцем – то он будет вообще идеален.

Брюнет щелкнул пальцами, снимая с Кора блохоловку.

– Ценю находчивость. И как зовут такую изворотливую малышку? Я твоего лица раньше в общежитии не видел.

Кор скривился и на правах хозяина комнаты нехотя ответил:

– Вивьен Блеквуд, моя одногруппница и, как я до этого момента думал, вполне приличная девушка.

– что тебе мешает думать так и дальше? – мне стало любопытно.

– Хотя бы то, что теперь я точно знаю, кто станет главной язвой академии после того, как Урилл Мейнс получит диплом.

– Прости, я нечаянно…

– Нечаянно можно чай разлить, а вот заставить меня просчитаться – это надо суметь, – хитро прищурился брюнет.

Я сочла его слова за изысканный комплимент и начала подниматься.

За время нашей короткой схватки комната успела превратиться в филиал кабака «Отчаянный кролик», где каждый вечер клиенты не только чесали языки, но и что-то делили: выпивку, девочек, ценные мнения… И отвешивали друг другу сдачу хуками, плюхами, фингалами, а главной разменной монетой в таких посиделках были выбитые зубы.

Сие почетное заведение было мне отлично знакомо, ибо находилось через три дома от того места, где я ещё вчера снимала комнату. И вот сейчас я прямо-таки почувствовала, как в воздухе запахло непередаваемой атмосферой «Кролика»: разбитая тарелка из-под борща, поломанная ножка табуретки (но оную упал Кор в бесплодной попытке стряхнуть с себя блохоловку), перья из порванной подушки, наперник которой не выдержал моей прыти, когда я рванула с постели, полуощипанный Мейнс и я, в разодранном платье.

– Темные с тобой, – махнул рукой Урилл, осматривая следы вакханалии. – Так и быть, украденную тарелку борща я прощаю. Но в первый и единственный раз. И то лишь потому, что я давно так не веселился: угрожать, да благословением и мне…

Я про себя улыбнулась: чернявый был недалек от истины. Темные, и правда, были со мной.

Мейнс ушел, даже черепков от тарелки себе не потребовал, а я удостоилась негодующего взгляда друга.

– Ви, ну что тебе стоило промолчать? Покраснела бы там, промямлила, как вы, девушки, это умеете. Мейнс позлился бы для виду и все, а теперь…

– А теперь он тебя зауважает и, может, даже проникнется сочувствием, – я попыталась утешить друга. – Ведь тому, у кого в друзьях я, можно только посочувствовать.

– Ага… – услышала я вместо опровержения и заверений в том, какая я хорошая, и как Кору со мной повезло.

Я захотела огреть его подушкой, но вовремя вспомнила, что у той сезон линьки, именуемый «дыра».

– Нет, я серьезно. Если бы я стандартно раскаялась, то прилетело бы тебе.

– Мне и так, как ты выразилась, прилетело.

– Нет, ты случайно попал под раздачу. Но, самое главное, Мейнс сейчас пар спустил и не будет тебе устраивать неприятных сюрпризов или поддевать у всех на виду так, что ты не сможешь достойно ответить.