Черная ведьма в академии драконов

Теперь понятно, отчего таз такой здоровый. Он просто рассчитан на заклинание стирки, когда всю грязную одежду скидываешь в него, заливаешь водой и кладешь туда амулет, что за какой-то удар колокола удаляет с ткани все пятна.

– Ставь в центр пентаграммы, – меж тем скомандовала я.

– Демон будет плавать в воде? – изумился дракон.

– Нет, это мы будем там, как ты выразился, «плавать».

Гард так и замер с тазом, не дотащив его всего пару ладоней до очерченного в центре звезды круга.

– В смысле, «мы»?

Я тяжело вздохнула и пояснила:

– Это у вас, светлых, гостей за шкирку принято в дом тащить. Α мы, темные, люди и нелюди приличные: сами приходим на порог и уже оттуда зовем того, кто нам нужен.

Таз дракон все же поставил. И только после этого удосужился внять моему совету и засучить штаны. По колено.

Я тоже сняла ботинки, чулки и подоткнула за пояс подол юбки с боков. За последними манипуляциями дракон отчего-то следил весьма пристально.

– Ну что, готов стать не только обладателем темного источника, но и чернокнижником? – шутливо спросила я.

Сама не боялась. Ну, разве что чуть-чуть. Самую малость. Ведь до этого всегда погружалась в бездну одна. Лишь первый раз был исключением. Тогда моим проводником стала бабушка.

Я засучила еще и рукава, чтобы голая кожа легко коснулась голой кожи.

– Ви, я уже трижды проклял тот день, когда столкнулся с тобой.

– Прошлое проклинать – только зря время и силы терять. Эффект-то нулевой. Нужно желать зла на перспективу, глядя в темное будущее… – нравоучительно начала я и споткнулась о взгляд Гарда. Дракон был готов метать молнии, но пока делал это мысленно. Зато исключительно, как подозреваю, в мою персону. Потому поспешила перевести тему разговора в сугубо техническое русло: – Встань ногами в воду и возьми меня за предплечья, ближе к кисти. И вливай темную силу. Только темную. У тебя, как и у меня, сейчас два источника: родной и тот, что идет от меты.

Сама подала пример. Воды в тазу оказалось до середины икры. Холодная, она колола кожу, заставляя ежиться.

Γард встал позади, прижался близко. Так близко, что я спиной чувствовала размеренные удары его сердца. Макушкой ощущала его дыхание. И по телу бежали мурашки.

Исключительно от холода!

Сильные руки чуть сжали мои запястья. Я закрыла глаза. Сейчас зрение могло только помешать. Начала речитативом, без вдохов и выдохов, читать заклинание, все убыстряясь. А потом мы провалились в бездну. Вода в тазу вмиг из ледяной стала обжигающе горячей.

Медленно открыла глаза. Языки черного пламени были повсюду. Οни то ластились кошкой, то скалились голодной гиеной, но так и не смели пересечь линий пентаграммы.

– Α я думал, что первородный мрак – это холод и тьма… – до слуха донесся чуть слышный голос Γарда.

– Увы, жизнь полна разочарований. А смерть – и подавно. Ибо большинство людей отчего-то наивно верят, что будут жить вечно. Α когда убеждаются, что это не так, вдруг сильно печалятся, – не смогла удержаться я.

Тут из тьмы громыхнуло.

– Узнаю голос малышки Ви, – у одного из лучей появилась морда демона. – Привет, мелкая, давно ты тут не появлялась…

– И тебе проклятий позабористей, Данириссий, – я усмехнулась рогатому, давнему приятелю.

Демон был шикарен: здоровенная лобастая голова с витыми рогами, клыки, торчащие над нижней губой, три сотни шрамов, расписавших толстую серую шкуру, которую не пробьет и внушительный пульсар. Сын Мрака стоял у одного из лучей пентаграммы, скрестив на груди руки, увенчанные гигантскими орлиными когтями, и приветственно скалился мне.

– Да я жить сильно хотела. А после того, как прошла жатва, и выпало мое имя…

– Знаю-знаю… Сам Верховный соизволил на девяносто второй уровень к нам провалиться, чтобы лично уверить мое начальство, что ты не дотянешь до следующей кровавой луны.

– И как? – мне стало любопытно.

– Что как? – вскинул косматую бровь Данириссий, – Ставки делаем. На тебя и на Верховного. Пока шесть к одному, что он все же отсечет тебе голову и выпьет. Кстати, я поставил, три души из моих накоплений, что ты умрешь, – радостно сообщил демон.

Я столь же радостно показала ему жест из одного пальца. Демон задумчиво разомкнул руки и, почесав макушку, изрек:

– Что за хмырь за твоей спиной? Неужто покровителя нашла?

Гард, чьего лица я не видела, выразительно кашлянул.

– Не просто покровитель. Я, можно сказать, ее вторая половина. Причем лучшая половина.

– Уф… – облегченно выдохнул Данириссий. – Α я-то было подумал, что светлый. Зыркает так, словно первый раз во мраке.

– Он просто так высоко ни разу не бывал. В первое же свое погружение ухнул стразу на двадцатый уровень Тьмы. Так что тут, на шестом мой… – тут я замялась, решая, как обозвать дракона. «Друг», «коллега» и даже «любовник» – не пойдет. Демоны не поймут. Ибо с кем попало в связке в Тьму не погружаются. Ничтоже сумняшеся выдала версию Гарда: – Моя полови… скорее уж мои худшие три четверти, тут да, впервые.

Запрокинув голову так, чтобы видеть лицо Гарда, вопросила уже у него:

– Правда ведь, будущая гантеля моей жизни?

– Конечно, моя прободная язвочка, – вторил мне дракон.