Черная ведьма в академии драконов

Уточнять куда именно наставник не стал. Умно. Иначе магесса наверняка сразу же «вспомнила», что ей в ту же сторону. Даже если там мужская уборная. Уж слишком решительный у Устрин был вид. Один макияж чего только стоил: с подобным дамы выходят на тропу войны с соперницами или на охоту за будущим мужем и отцом своих детей.

Я все замедляла бег и присматривалась, куда бы скрыться. Для этого отлично подошла доска, на которой наставник два удара колокола назад изобразил нам классическую схему турнира. Я спряталась, но все же не утерпела и высунула свой любопытный нос из схрона.

Ромирэль, выходивший из ангара, мазнул по залу взглядом. Но, похоже, решил, что отчитать меня он успеет и завтра, а вот уйти от лобовой (она же – любовная) атаки магессы Устрин стоит уже сейчас, дабы не стать жертвой брачных клятв.

Когда дверь за остроухим закрылась, я вышла из своего укрытия. Время до ужина ещё было. Как раз успею заглянуть в библиотеку. И материал для реферата поищу, и про венец императора постараюсь узнать.

Преисполненная решимости я направилась в библиотеку. Вот только по дороге задумалась. Если по поводу рунической письменности на теле почившего Энпатыра Медной Кирки все понятно, то как сформулировать запрос для книжного духа про венец и родословную Бьерков, чтобы тот ничего не заподозрил? Ведь подобные темы в академическом курсе не значатся…

А потом я решила, что раз уж сейчас состою в команде и вроде как нахожусь на особом положении, то буду им пользоваться. Сочинила эфиру библиотеки сказку о том, что мне, дабы не ударить в грязь лицом и перед другими командами, и перед самим императором, который обязательно посетит турнир, нужны материалы по этикету, знатным родам империи и собственно императорскому роду. В результате получила внушительную стопку книг.

Эфемерный страж, материализовав ее прямо перед моим носом, глумливо уточнил, что это только часть. Остальное он выдать пока не может, ибо превышен лимит. Дескать, не более трех дюжин книг и свитков единовременно в одни руки. А потом еще и мстительно присовокупил, что если я не успею закончить изучение материалов до шестого удара колокола, то расставлять книги по полкам мне придется самой, согласно их маркировке и нумерации на форзацах. Дескать, у духов тоже есть понятие о трудовом уставе и положенное время на отдых!

Осознав масштабы поисков, я слегка пригорюнилась и пошла в читальный зал. Последний оказался почти пустой, не считая пары адептов за крайним столом.

Сразу отложила в сторону гримуары и монографии по рунологии, которые нужны были мне для реферата. А затем принялась внимательно изучать то, что подсунул мне дух касательно его императорского величества и известнейших родов империи.

Судя по названиям некоторых книг, дух библиотеки был той ещё язвой: «Азбука этикета для самых маленьких», «Принцессоведение или как вести себя на свидании с особами огненной крови», «Настоящая лерисса пальцем в носу не ковыряет» и даже безбожно замусоленный «Свадебный этикет в высшем свете. Οт помолвки до медового месяца». И, наконец, апогей – свиток «Правила поведения на светском приеме для тех, кто сильно напуган или пьян». Впрочем, среди всего этого безобразия попались и пара стоящих книг. Так я скрупулёзно изучила главу «возложение венца» из «Императорского уклада».

Оказалось, что и у светлых есть понятие «дань». Только в отличие от нас, ее платили лишь потомки мужского рода, в чьих жилах текла огненная кровь, или проще, дети императора. Когда на голову нового правителя и его супруги (если она уже имелась) возлагали венец, то проливалась кровь: корона имела шипы, которые были обращены вовнутрь, к челу носителя.

Именно по этой причине у всех императоров светлых земель на лбу на всю жизнь оставалось несколько отметин, вылечить которые было не под силу самым талантливым лекарям. Мда, понятие «тяжесть венца» у белых отнюдь не фигура речи. Судя по описанию, эту корону не зря возлагали на макушку правителя лишь единожды, а для приемов и торжеств ювелиры делали замену.

У каждого императора была своя «парадная» корона: у Трихольда Лютого – скромный лавровый веночек, у Мурципалла Кривозубого (к слову, лысого, как коленка) – аж с мехом, у Райхара Победоносного (который за все правление ни одного сражения не провел) – зубцы короны напоминали острия мечей.

Но никто из правителей и никогда не отваживался носить всю жизнь тот венец, что был возложен им на голову при коронации. И, если честно, я этих мужиков прекрасно понимала. Мало того, что сей символ власти был с шипами, так еще и весил как половина меня.

Подозреваю, что древние, что создали сей артефакт, хотели не только напомнить правителю: император должен проливать кровь за свой народ и помнить о страданиях, а не наоборот.