Черная ведьма в Академии драконов

Между тем преподаватель начал объяснять принцип построения защиты. Оказалось, что плетение Нордеа представляет собой не сплошной щит, а подобие трехслойной ячеистой структуры, под которой находится поглотитель.

Сначала поток атакующего разрезали ребра крупных сот, которые и являлись первым рубежом обороны. Потом уже рассеченные лучи проходили через более мелкие соты и, наконец, дробились в самых маленьких. Остатки впитывались в сферу-накопитель самого мага. Накопитель представлял собой вращающееся веретено, которое наматывало на свою ось рассеченные сотами пучки энергии.

Защита казалась сложной в исполнении, но имела неоспоримый плюс: даже небольшого потенциала среднего мага хватало, чтобы ее создать. Ведь это не сплошной щит без единой бреши, на поддержание которого уходит прорва сил. Ребра требовали в разы меньше энергии.

Поначалу мы тренировались, создавая первичную, вторичную и третичную сети. Потом учились запускать ось, чтобы она накручивала на себя остаточные потоки и экранировала нас, защитников, от шлейфового излучения.

Когда Ромирэль убедился, что абсолютно все усвоили теорию, мы перешли к практике.

Толстяк Ронни выразительно размял пальцы. Я приготовилась. Сейчас атаковал он. Я должна была защищаться. Противник создал пульсар. Да не абы какой, а пятого уровня, воспользовавшись тем, что полуэльф отвернулся и нас не видит.

А ведь Ромирэль строго приказал: не выше третьего. Да, похоже, мой противник решил, пользуясь моментом, размазать меня. Я уже мысленно приготовилась пробороздить копчиком маты, но, как ни странно, защита устояла. Лишь спин завертелся бешеным волчком, впитывая в себя излишки энергии.

Зато вымораживающий голос полуэльфа услышали все. Он не кричал и не использовал заклинание усиления звука, но военный опыт под половик не спрячешь.

– Адепт Роннин Мастус, кто дал вам право использовать заклинание пятого порядка?

Боров струхнул. Он-то надеялся, что его выходку не заметят. Откормленные розовые щеки дрогнули и начали стремительно бледнеть.

– Еще одно такое нарушение, и я буду вынужден доложить ректору о том, что вы, адепт, не можете контролировать свою силу. Желаете пройти проверку на стабильность?

Ронни затрясся. Я бы на его месте тоже струхнула. Конечно, говорят, что комиссия не ошибается, но даже если так… Когда совет магов должен решить, стабилен ли твой дар и не заблокировать ли его от греха подальше, – это, мягко говоря, не вдохновляет.

Преподаватель больше не сказал борову ни слова. Лишь бросил остальным притихшим адептам:

– Продолжаем.

Больше убийственных пульсаров в меня не летало, и я слегка расслабилась. А потом мы поменялись местами.

– Атакуем, – прозвучала команда.

Не стала создавать ни ледяных игл, ни фаерболов. Занятие уже близилось к концу, и я, лишь бы отвязаться, запустила в Ронни просто сырой силой.

Сырой. Не оформленной в матрицу заклинания. Вот только я не учла, что после обмена метами светлый дар во мне усилился. Я вкладывала всего три единицы магического потенциала. Но как они сумели превратиться в тридцать, причем за сотую долю мига, – ума не приложу. Тем не менее в Ронни сейчас летел поток убийственной силы.

Волна чистой энергии смяла первый и второй контуры, как бумагу. В моем воспаленном мозгу мелькнула мысль: «Я его убила!»

Всегда выдержанный и спокойный полуэльф враз изменился в лице и с нечеловеческой скоростью в последнее мгновение метнул «штормовой вал» – мощнейшее заклинание, что сметает все на своем пути. Сложное в исполнении, требующее неимоверной выдержки, концентрации и жрущее чуть ли не сто единиц потенциала, оно имело одно неоспоримое преимущество: долетало до противника в кратчайший миг. Вот и сейчас матрица «вала», врезавшись в мой поток боковым тараном, сумела его сместить.

Ронни, побледнев, не нашел ничего лучше, как потерять сознание. Хотя… Когда рядом с тобой в каменной стене появляется основательная вмятина, это вполне себе повод изобразить, что «сил моих дамских на вас больше нет» и грохнуться без чувств.

Падал боров в оглушительном молчании вмиг замерших от шока адептов, а вот потом… Нет, Ромирэль не выругался, он просто употребил все средства языка с целью более точного выражения своих эмоций.

После его пламенной короткой речи, суть которой сводилась к тому, что адептка Блеквуд слегка не в себе, тишина вокруг стала прямо-таки гробовой. Я даже прониклась… Представила собственную могилку, припорошенную первым снегом… А потом до меня дошло: непогрешимый, всегда сдержанный Ромирэль впервые на моей памяти вышел из себя. Да как! Сейчас взглядом полуэльфа можно было не просто убивать, а препарировать заживо.

– Занятие окончено. Адептка Блеквуд, за мной!

После такого категоричного заявления мне не оставалось ничего иного, как последовать за преподавателем. Мысленно я уже прикидывала, лапшу какой длины нужно намотать на его уши, когда магистр вдруг остановился и махнул рукой на дверь своего кабинета.