Черная ведьма желает познакомиться

– Сном! – тут же нашелся Картер, пытаясь заглушить мой комментарий. – Неудержимым сном… В смысле… Ну, вы поняли. Адью, как сказал бы Жюль.

Однако Уильям посчитал, что извинений младшего брата ему мало, и решился заговорить со мной. Снова. Чокнутый смельчак, прости, темная Богиня. В спину мне полетел вопрос, заданный крайне раздраженным тоном:

– Дороти, объяснитесь! Как ваш, с позволения сказать, домашний питомец оказался в спальне… – Он примолк, видимо, пытаясь придумать тактичный статус для столичной гостьи.

– В спальне вашего питомца? – услужливо подсказала я, оглянувшись через плечо. Уильям закашлялся, совершенно точно стараясь сдержать смешок.

– Простите, что?! – возмущенно воскликнула Имоджен, выпячивая грудь и роняя простыню. Честно, я даже растерялась, как лучше поступить: нравоучительно дать выпученному Картеру подзатыльник, закрыть ему ладонью глаза или заботливо подтереть слюни воротничком от манишки.

– Вы еще и глуховаты? – улыбнулась я. Клянусь, никогда в жизни не была такой милой с несносными дамочками. – Кстати, за золотой могу помочь вернуть слух…

– Вилли, скажи ей! – взвизгнула она, прося защиты от насмешек.

– Вилли? – немедленно восхитилась я прозвищем, и у Брента-старшего при виде моей ироничной усмешки лицо немножко скосило. Надеюсь, не лицевым параличом, а просто от раздражения. Злость пройдет после пары… (прикидывая вес, я воззрилась на растрепанного во всех смыслах ловца жаб) пары десятков валерьяновых капель в стакан с виски, а неподвижность лица замучаешься лечить.

– Мы уходим, – заявил Картер и, подхватив меня под руку, не вывел, а скорее вытолкал из гостевой спальни.

Назвать наш уход величавым я бы не рискнула – мы добирались до гостевых покоев синхронной рысцой. Видимо, Брент-младший хотел поскорее спрятаться от озверевшего брата (Брит всегда говорит, что мужчины похожи на детей, и если им случайно прервать игру в паровозики, то они сильно гневаются). К слову, нас с Картером поселили в разных концах коридора, как будто боялись, что если комнаты окажутся смежными, то мы забудем о приличиях и при любом удобном случае начнем заниматься в доме, пахнущем смертью, неудержимым прелюбодеянием. Точно как Уильям со столичной подружкой.

И вообще, я не ханжа ни разу, но где ж это видано, предаваться плотским утехам сразу после завтрака? А вдруг несварение случится? Могли бы подождать до послеобеденного сна. Никакого удержу! Даже завидно.

Прежде чем запереть дверь моей спальни, Картер внимательно проверил коридор, не подслушивает ли кто-нибудь. Три раза провернув ключ в замочной скважине, он прошептал:

– Ты же говорила, что Дороти превратилась в крысу. Эволюционировала, сказала ты!

– Она, конечно, эволюционировала, – согласилась я, не совсем понимая суть претензии, если двадцать минут назад мысль о том, что будущая жена отрастила хвост, привела жениха в вящий ужас, – но еще не совсем определилась с внешним обликом.

– То есть…

– Если мы не сможем превратить ее в человека, то, возможно, в конце концов ты будешь жить с ящерицей, – осторожно усадив жабу в аквариум, вздохнула я. – Ты говорил, у нее из родственников только брат и тетка? Быстро хватятся?

– Ты ведь сейчас издеваешься? – опешил Картер.

– Честно говоря, я серьезней на защите диплома не была.

И тут оно снова случилось! Дороти, счастливо плюхнувшаяся в теплую водицу, вспыхнула ярче солнечного света. Стеклянный резервуар мгновенно лопнул от магического напряжения. На широкий подоконник со звоном осыпались крупные черепки, а вместо жабы перед нами предстала юркая голубоватая ящерица с гибким хвостом и черными глазами-бусинами.

– Сглазила! – громко произнес Картер, и его невеста дала такого стрекача с подоконника, что перегнала бы в резвости даже крысу. Ловко по стене к потолку, чтобы нырнуть в решетку воздуховода, но жених оказался проворнее. Широкая ладонь пару раз шлепнула по шелковой настенной ткани в цветочек и мимо юлившей невесты, но потом Дороти все-таки попалась…

– Только не за хвост! – рявкнула я как раз в тот момент, когда ловец с победоносным видом поднял оцепеневшую от страха беглянку над головой.

Секундой позже длинный гибкий хвост остался в сжатом кулаке Картера, а ящерица шлепнулась на пол и без пауз бросилась под кровать, шустро перебирая лапами и вихляя обрубленным тельцем. Онемевший от ужаса жених таращился на кусок будущей супруги в своих руках и зеленел с лица.

– Как? – после долгого молчания хрипловато прошептал он. – Как я мог доверить наши жизни черной ведьме?

– Не доверил, а втюхал насильно. Шантажом, – пришлось напомнить ради справедливости, хотя вопрос явно был риторическим и никакого ответа не требовал. – Заметь, я честно отбивалась.

Одарив меня жалобным, как у испуганной сиротки, взором, Картер закатил глаза и рухнул в глубоком обмороке. Хорошо, что пол устилал ворсистый ковер, иначе бы бедняга разбил голову.