Черная Весна

Но то дома. А тут меня казнят как благородного – на площади, при стечении народа. Правда, непонятно за что, но это уже не столь важно.

Если, конечно, я до такой крайности дело доведу.

- Гарольд – вкрадчиво сказал я – Слушай, я как-то не очень понимаю - отчего нас никто особо не охраняет?

- В смысле? – уточнил мрачный Монброн.

- Ну, вот смотри – я кивком указал на дверь кареты со своей стороны – Если со всей дури по ней ногой вдарить, то путь на волю будет свободен. Сломать ее я не сломаю, но вон того громилу, что за ней стоит, сброшу на дорогу мигом. Потом сам спрыгну – и лови меня.

- Так-то оно так – подтвердил Гарольд – Да вот только что потом-то делать? Если ты бежишь от стражи, то ты, по сути, бежишь от королевского суда. Для простолюдина эти слова ничего не значат, а вот для нас с тобой наша честь есть суть наша жизнь. К тому же подобное бегство несомненно докажет несуществующую вину. Раз бежал, значит преступник. А еще ты немедленно будешь объявлен вне закона, и с этого момента тебя может убить любой житель Силистрии. Более того – куча народа будет искать тебя для того, чтобы прикончить, а после получить награду за твою голову. Королевскую награду, именную.

- Даже так?

- А как же – невесело рассмеялся Гарольд – Ты не пожелал королевского правосудия, а это означает одно – недоверие к нашему славному королю. Значит, не веришь ты в его справедливость и непогрешимость. Это оскорбление, которое смывается только твоей кровью.

- Подытожим – потер я переносицу, звякнув кандалами – Если не бежать, то нас казнят. Если бежать – то убьют в ближайшее время. Знаешь, вариант с «бежать» все равно оставляет большой простор для фантазий. Может, и не поймают нас. Дадим о себе знать ребятам, найдем кузнеца, снимем цепи и быстро-быстро покинем город. А потом пускай ловят, не жалко.

- Беги – на полном серьезе заявил Гарольд – Используй этот шанс. А я не могу. Не могу, понимаешь? Все и так паршиво, а это окончательно лишит меня шанса и на месть, и на все остальное.

- Понимаю – покивал я, в очередной раз поражаясь тому, как он продолжает цепляться за некие основы своего былого бытия, которые кроме него никому, похоже и не нужны – К тому же никто не даст гарантии в том, что твой дядюшка только этого и не ждет.

Эта мысль мне пришла в голову еще тогда, когда нас усадили в карету. Мол – бегите, парни. И всем будет хорошо. Вам за Гранью, мне тут.

- Запросто – Гарольд усмехнулся – Видал, какое он представление устроил?

- Да кабы он один – я закинул ноги на скамью напротив – Ты только не обижайся, дружище, но братец у тебя еще та скотина.

- Знаешь, я не хочу его оправдывать – помолчав, сказал мне Гарольд – Да и не стану, потому что нет в этом смысла. Но доля моей вины в этом есть.

- Тра-ля-ля – скорчил рожицу я – Слушай, давай обойдемся без вот этих вот размышлений и жалостливых признаний. Мы знакомы уже два года и никогда ты себе подобных сомнений не позволял. Ты всегда верил в друзей, сталь и удачу, и никогда не сворачивал с намеченного пути, так не начинай превращаться невесть во что. Я и без того тебя в последнее время не узнаю, так много стало в тебе этой… Как ее… А! Сентиментальности. Хорошее слово, я его от Ворона узнал.

- Ну-ну – подбодрил меня Монброн – Что еще?

- Еще? – закусил удила я – Слушай, что еще. Дядюшка Тобиас, по сути, объявил твоей семье войну, и Генрих переметнулся в его стан. По сути, предал родную кровь и выбрал другую сторону, не ту, на которой ты. Про сестер и мать говорить не стану ничего, они женщины, да и не моего ума это дело. А что до братца твоего – гнида он, вот и все. А какой разговор с гнидами на войне, ты знаешь. И если я не прав, то можешь прямо сейчас плюнуть мне в лицо.

- Не буду плевать – с каким-то облегчением расхохотался Монброн – Потому что ты прав. Во всем. Знаешь, я себя в последнее время ощущаю как человек, который попал в густой туман, причем в знакомых ему местах. Вроде очертания везде привычные, но все какое-то чужое. Вот я бреду в этом тумане, натыкаюсь на углы там, где их не было, спотыкаюсь, дороги отыскать не могу. А я же еще и вас за собой веду. Одно дело самому голову на плаху положить, совсем другое еще и ваши с собой за компанию туда же пристроить. Что ты улыбаешься? Мне прошлого лета до конца дней хватит. Флоренс, между прочим, до сих пор снится. Придет под утро во сне, стоит, улыбается и молчит. Ни Ромул, ни Флик не приходят, а она – часто.

- Это означает только одно – назидательно произнес я – Ворон мало тебя нагружает работой. Лично я сплю как убитый и без снов.

- Ну, Аманда сказала, что я так взрослею – возразил мне Гарольд – Не поверишь, но перед отъездом из замка я с ней поделился своими мыслями. Случайно так получилось, сам не ожидал.

- Верю, что случайно. Нарочно с ней давно никто не разговаривает – не удержался я – Она всех от себя разогнала.

- Ну да, характер у нее испортился невероятно – признал мой друг – Она и раньше была не подарок, а теперь… Кстати, я так и не понял, отчего это произошло. Не захотела она мне говорить.