Черная Вода

– А я скажу, –протянул он насмешливым тоном. Его речь стала еще более тягучая и он снизил голос так, что мне приходилось немного прислушиваться и поэтому больше концентрироваться на нем. – Ты боишься меня. Ты вообще подсознательно боишься мужчин…

– Пожалуйста, не надо, – взмолилась я, не в силах пошевелиться и даже открыть глаза.

– Просто дослушай, – теперь он осторожно массировал виски. – Ты испугалась меня еще перед тестом. Подумала, что я начну позволять себе лишнего. Ты боишься этого на подкорке, а подсознание генерирует худшие сценарии. Поэтому, если я больше не трогаю тебя, то оно вынуждает тебя дотрагиваться до меня.

Мне хотелось что-нибудь возразить, но его действия вгоняли в сон. Он аккуратно распустил мой хвост и растрепал волосы.

Я уже не чувствовала происходящего, не чувствовала своего тела и лишь отметила, что лежу щекой на его ладони.

– Не бойся меня, – еще тише, над самым моим ухом произнес он, массируя шею. – Герман никому не даст тебя в обиду.

Он поднялся выше, к основанию черепа, зарываясь пальцами в волосы, а я окончательно потеряла связь с реальностью. Мне казалось, что все происходит не со мной и я перестала слышать его голос вовсе.

Элвис уложил девушку на диван и произнес над ее ухом:

– Я полностью доверяю Герману, Элвису и… – он запнулся на секунду, почему-то не желая называть следующее имя. – Вику. Рядом с ними я в безопасности.

Выждав еще секунду, он сказал, уже немного отстранившись:

– Когда ты проснешься, то не вспомнишь, что было с момента, когда ты села на диван и до момента пробуждения. Просыпайся через три... два... один...

глава 72.

Я открыла глаза, чувствуя себя бодрой и отдохнувшей. Вокруг было темно, и я не сразу поняла, где нахожусь.

– Резко не вставай, – я услышала голос Элвиса и дернулась от неожиданности.

– Почему? – спросила я, не решаясь пошевелиться.

– У тебя же голова болела, – весело ответил он. – Как сейчас? Лучше?

– Да, – я осторожно села и запустила руку в волосы, будто проверяя болит у меня что-нибудь или нет.

Я вроде была с хвостиком сегодня…

Элвис перегнулся через подлокотник дивана и принялся за ним копаться. Там оказался маленький холодильник для напитков, из которого он выудил две банки энергетика, открыл их и сунул один мне в руку.

– А… долго я спала? – я непонимающе глядела на банку.

– Минут пять, – он безразлично протянул на ладони мою резинку. – На полу валялась, – пояснил он.

– Спасибо, – осторожно, двумя пальцами, я стащила резинку с его ладони.

– Или ты кофе хочешь? – предложил он. – Моя секретарша в этом спец.

– Да ладно, секретарша? – я хихикнула, откидываясь на спинку дивана и забывая о своем странном состоянии. – И какие у нее эм… обязанности? – Я похотливо подергала бровями, намекая на служебный роман.

– Не-не-не! – заулыбался Элвис. – У нее режим «мамочки»: следит за моим расписанием, не дает умереть с голоду и гонит домой, когда провожу в кабинете больше суток.

– У тебя так много работы? – изумилась я.

– Здесь у всех много работы, – он слегка повернул ко мне лицо, оглядывая светлыми глазами. – Почти каждый случай уникальный и к нему нужно заранее готовиться. Мне лучше думается по ночам, поэтому я часто здесь ночую. Да и у Герыча много дел в течение дня, так что и ты готовься к таким «ночёвкам», – теперь он подергал бровями, копируя мой жест.

– И как вы соображаете после этого? – я нахмурилась. Перспектива ночевать на работе не радовала совсем.

– Ну, есть техники сна по четыре часа, два часа, даже по тридцать минут. Полифазный сон. Пару таких перерывов за ночь, и ты не замечаешь усталости. А раз в неделю я сплю почти целые сутки.

– И что, мне тоже так придется? – ужаснулась я.

– Может быть, но не сейчас, – отмахнулся альбинос. – К нему долго привыкают. Да и Вик скорее всего не разрешить тебя так трепать.

– Наверно, – улыбнулась я, представляя в красках, как Вик будет переживать и ругать Германа за такие интенсивные нагрузки.

– Тян, извини, что вмешиваюсь, это не мое дело, – замялся Элвис. – Но тебе бы держаться от Вика немного подальше.

– В смысле? – удивилась я.

– Ты слишком привязана к нему.

– Что значит слишком? – ощетинилась я.

– Слушай, он делает это со всеми: подавляет и манипулирует, – объяснял он. – А в случае с учениками еще и привязывает к себе. Возможно, это у него получается машинально…

– С чего ты взял, что он подавляет меня и манипулирует?! – окончательно рассердилась я.

– Тян, – он стал серьезным. – Я знаю, о чем говорю. Когда он привел меня в лабораторию, я считал его самим господом богом. Понимаешь? В тот момент я был настолько задавлен жизнью, что если бы не сестренка, то сделал бы с собой что-нибудь, клянусь! Меня так травили, в основном за внешность, я помню даже резали, чтобы проверить, а не белая ли у меня кровь.

– Я тебе сочувствую… – мой гнев тут же смыло волной его откровенности.