Черная Волна

единенная мощь охватила Астартес, глубоко

внутри него кровь смешалась с кровью, воин-

сын и воин-отец ненадолго стерли меж собой

барьеры времени и смерти.

На одно мимолетное мгновение, Рафен

узнал, каково это быть сыном Императора, в

урагане ощущений и ослепляющей силы, он

испытал на себе толику этой божественной

славы. Он вышел из своего “я”, окунулся в ве

ликолепие, которое унаследовал от Великого

Ангела.

Он испытал страх, все было столь ярким, столь мощным, что он испугался, что весь

этот свет уничтожит его, подобно Икару из

древних легенд Терры, который осмелился

подлететь слишком близко к солнцу.

Вот это судьба! Какой великолепной смер

тью это бы стало! Протянуть руку и дотро

нуться до лика моего примарха.

Но даже когда эти слова сформировались у

него в мыслях, Рафен знал, что не позволит

самому себе умереть. Не сейчас. Во всем этом

беспорядочном золотом и ослепительном си

янии, он ощутил истину, которая была на

столько сильной и понятной, что он не мог ее

отринуть.

Я не умру здесь. Мой долг остался невыпол

ненным.

Затем он открыл глаза и увидел перед со

бой Фабия Байла, предатель, облаченный в

броню достойного и благородного брата, под

нял руку для атаки. Больше не было боли. Он

не чувствовал ран или усталость. Больше не

было сомнений или страха. Остался только

его долг.

— ЗА ИМПЕРАТОРА и Сангвиния! Смерть!

Смерть! — Рафен атаковал с такой скоростью

и яростью, что в это было сложно поверить.

Взмахи Байла потрескивающим силовым ку

лаком казались неуклюжими и медленными, он с легкостью уклонялся от них и наносил

тяжелые, словно кувалдой, удары в корпус

отступника.

Время стало тягучим и густым, деформи

рованное острыми, как наконечник стрелы, чувствами и быстрыми, как пуля, рефлекса

ми. Рафен чувствовал, как будто скорость и

сила выплавила из него другого человека, не

остановимого и неприкосновенного. Его об

наженные кулаки били в керамит, в каждый

удар была вложена вся его сила, и каждый раз

Байл отлетал назад. Трещины на броне, остав

ленные предыдущими атаками, стали шире и

раскололись. Когда внутренние контакты за

мыкало, оттуда вспышками сыпали искры.

Фабий заревел от ненависти и сжал Рафена

в смертельных объятьях, вжимая голову Кро

вавого Ангела в украденную броню. Щеку Ра

фена разорвало об острые края крылатой эм

блемы на доспехе. Ренегат пустил энергию по

силовому кулаку, и синяя молния, потрески

вая, впилась в плоть Рафена, угрожая вырвать

из него крик.

Испытывая головокружение от шока, с при

жатыми к бокам руками, его кости трещали

от сокрушающей хватки, Кровавый Ангел из

дал бессловесный вопль и ударил головой в

шлем силовой брони. Он ощутил влажный

хруст, когда нос сломался, ощутил горячий

поток собственной крови, но вместе с этим

услышал треск разбитого бронестекла. Одна

из блестящих красных линз шлема треснула

от удара, и Байл завопил, когда осколок вошел

в мякоть его глаза. Убийственное давление

внезапно ослабло, предатель отпустил его, энергично тряся головой, чтобы сместить

осколок стекла.

Рафен сплюнул большой, темный сгусток и

пошатнулся. Он знал, что промедление по

добно смерти и атаковал, пока еще мог. Ис

пользуя мощь крови, он подпрыгнул и схва

тился за горжет украденной Байлом брони

одной рукой, повиснув на нем, его пятки

уперлась в ноги и живот врага.

Взобравшись на свою цель, Рафен ударил

по треснутой, поврежденной панели шлема, стремительной очередью он бил снова и сно

ва, вгоняя удар за ударом в одну и ту же точку.

По костяшкам пальцев струилась кровь, боль

волной ходила по всем нервным окончаниям

его руки, но он продолжал, несмотря на ра

зум, несмотря на усталость, пока его рука не

превратилась в окровавленные лохмотья.

Он почувствовал, что шлем треснул и сме

стился, продолжая, он скрюченными пальца

ми схватился за край визора и выдрал шлем.

Под ним на него смотрело лицо Байла, белые

волосы потемнели от темно-красной крови, а

один глаз представлял собой рваную рану.

Рафен использовал поврежденный шлем

как дубину и продолжал избивать предателя

треснутым шаром керамита, с тяжелой меха

нической четкостью нанося удар за ударом, один за другим.

Байл рухнул на колени, шаря по талии в

поисках оружия, такового не находилось. Он

замахнулся на Рафена силовым кулаком, но к

этому времени уже почти ослеп и своим по

врежденным зрением мог разобрать только

туманные красные пятна.

Рафен отшатнулся и уронил разбитый

шлем. Мощь святой крови покидала его, исте

кала из сотен порезов и ран, разбросанных по

всему телу. За секунды ведущая сила его уй

дет, и он наконец-то уступит смерти. У него

оставалось только несколько мгновений, что

бы исполнить свой долг.

Он спас кровь своего примарха и сохранил

ее. А теперь он убьет вора, который осмелился

выкрасть ее.

— Нет… — пробулькал Фабий, — я… Неуби

ваемый! Ты не можешь… прикончить меня!

Рафен не ответил, вместо этого он согнулся

и вложил всю свою силу, чтобы поднять бро

нированную фигуру над скользкой от крови

крышей, поднять тело над головой.

С последним усилием все мышцы в его теле