Черная Волна

в бой, ты должен с радостью вести нас хоть в

самое пекло ада.

— И делать это с открытыми глазами, —

кивнув, добавил Рафен, — только так.

Нокс внимательно посмотрел на него.

— Вот что я тебе скажу. Я — Расчленитель, Сын Великого Сангвиния, Адептус Астартес.

Преданный слуга Золотого Трона и так далее

и тому подобное. Я могу встать перед тобой и

строчить лист за листом, перечисляя победы

и мои набожные, фанатичные деяния во имя

Святой Терры. Но мне нет нужды доказывать

это тебе или любому другому человеку под

светом этих звезд.

Рафен посмотрел на него.

— Но ты требуешь этого от меня!

— Такова ноша командования. Ты знаешь

это. Преодолей это, Рафен, или отойди в сто

рону.

Нокс встал перед ним, ожидая.

— Что ты выберешь?

После долгой паузы Кровавый Ангел мед

ленно вздохнул.

— У меня нет великого плана, — признал

он, — каждый разработанный против Фабия

план, каждая наработка, чтобы схватить его, оказывается пеплом в моих руках. Он не по

хож ни на одного врага, с которым я когда-

либо сталкивался. Десять тысяч лет тому на

зад он был примером для героев и чемпионов, и время не затуманило его мастерство. Это

чудовище — исключительная добыча, Расчле

нитель. Знай это.

— Знаю. Мы все знаем.

Взор Рафена упал на палубу.

— Сейчас у меня ничего не осталось, кроме

клинка из ненависти, и ярости, которая пита

ет его. Мы незаметно приблизимся к его

острову и проломим стены голыми руками, если понадобится. Все что мы найдем внутри, будет уничтожено.

— А… сосуд со священной кровью?

— Он будет возвращен. Так или иначе.

Нокс на секунду замолчал.

— Эта миссия погубит нас всех, Кровавый

Ангел.

— Возможно, — Рафен взглянул на него, —

ты теперь жалеешь о том, что присоединился

ко мне, кузен?

Нокс покачал головой.

— Единственное, о чем я буду сожалеть, если мы этого сукиного сына не заставим

страдать перед смертью.

— Мне нужно только подобраться ближе, —

продолжил Рафен практически для себя, —

всего лишь один удар, не больше. Достаточно

близко, чтобы убить.

Он стряхнул наваждение.

— Сов отлично сражался ради защиты сво

их боевых братьев и для миссии. Очень жаль, что его так поранили.

— Он еще не вышел из игры, — ответил

Нокс, — никто из нас еще не вышел.

Рафен принял его слова кивком.

— Так что, брат-сержант, я ответил на твой

вопрос? Я удостоен твоей верности? Последу

ешь ты за мной в неизвестное, в пасть смер

ти?

Нокс развернулся и начал уходить.

— Ты помнишь слова, которые я произнес

в ангаре, как раз перед тем, как “Неймос” на

чал падение?

— Ты сказал… “увидимся в аду, Кровавый

Ангел”.

Нокс мрачно кивнул.

— Тогда ты получил свой ответ.

Рафен замешкался, но все, что он хотел до

бавить, было прервано передачей вокс-буси

ны в ухе. Он переключился на главный канал.

— Это сержант Рафен. Докладывайте.

С возрастающей тревогой он слушал опи

сание того, что Туркио обнаружил на инже

нерной палубе.

ЗА КОРМОЙ субмарины таяло оставшееся

слабое искажение потоков медлительных вод

морей Дайники. Медленно и постоянно с хо

лодными, просчитанными намерениями при

рожденного хищника за судном плыли зате

ненные очертания.

Небольшие фосфорные точки, тянущиеся

по телу из сочлененного, подвижного хитина, обрисовывали размеры очертаний монстра. В

целом размерами оно походило на “Неймос”, слабо изогнутые плавники и хвост позволяли

ему плыть на одной скорости с человеческим

судном. Невидимо и неуловимо тиранидское

существо двигалось через океан, инстинктив

но ощущая водный рельеф. Оно вплывало и

выплывало из термоклинных слоев и больших

полос течений, где пластами лежала вода раз

ной температуры, где отражались звуковые

волны, еще сильнее маскируя ее осторожное

приближение.

Оно было превосходно адаптировано к сво

им охотничьим угодьям. Поколения назад из

цепи стремительной эволюции пращурами

были вырваны генотипы жизненных форм

Дайники-5, и в процессе было поглощено все

необходимое, дабы полностью уничтожить

все живое. Извлеченные из воды микрочасти

цы тяжелых металлов тускло блестели в мато

вой, естественной броне существа, в бивнях, окружающих овальное ротовое отверстие, и в

клыках, вокруг каждой присоски на множе

стве щупалец. Оно скорее перетекало в воде, чем двигалось, ныряло в глубокие потоки, толчками приближаясь к незваным гостям.

По сторонам головы пластинчатые веки обна

жили гладкие линзы с темными зрачками.

Оптические рецепторы эволюционировали, чтобы отслеживать тепловое излучение, и они

наблюдали за очертаниями “Неймоса”. Тон

кие, чувствительные щупальца могли уловить

магнитное волнение от колебаний на кончи

ках листьев.

В медлительных и угрюмых мыслях суще

ство сравнивало свою добычу со всеми други

ми, которыми когда-либо питалось. Кое-что

было органическим, из плоти и хрящей, неся

в себе генотип происхождения тиранидов, а

иногда были и другие штуковины, облачен

ные в твердые панцири из керамита или пла

вающие по волнам в железных оболочках. До

последних нужно было дотянуться и утащить

на дно, убивая неимоверным давлением глу

бин и своими крепкими объятьями.

Оно поглотило остатки хрящеперых форм

тиранидов одним движением, вытянувшись

и достав их тела, засосав те через решетку

металлических китовых усов. Мозговые клет

ки были перекачаны во вторичный желудок с