Чёрная Вуаль

Толпа двинулась за правителем Ириехама, но никто не подозревал, что он приведёт всех в небытие. Герцог первый заметил разодранных в клочья подданных и то, что останки бродяги исчезли. Толпа остановилась на месте, и никто не произнёс ни слова, пока внезапно землетрясение не заставило почву под ногами танцевать, а гром не заставил некоторых гостей пасть замертво от ужаса. Всё ещё живые не ведали, что умершие отделались лёгкой кровью.

– Смотрите, божество явилось мне! – прокричал объятый ужасом Герцог, увидевший, как небеса разверзлись, открыв величественный лик бога, но не такого, каким возносил молитвы людской род.

– Проклинаю вас, недостойные жизни, – прозвучал словно оглушительный раскат грома голос божества. – Я лишаю вас права на смерть и чёрной вуали, будьте бессмертными рабами, какими вы не были сотворены.

Отчаянные вопли людей потонули в раскатах грома. Карающая длань божества, сомкнулась над городом и унесла Ириехам в небытие, где не властна сама Смерть. Так остался от Ириехама один лишь каменная колонна, пылавшая, объятая огнём не одну ночь, и оставшийся в напоминание об опасности высокомерия тех, кто выстроил дома и шпили до небес, а себя вознес до достойных жизни богов.

– Такая вот сказка, – завершил я свой рассказ.

Я посмотрел на Лавьен. Она склонила голову и смотрела на текущую воду. Неужели сказка об Ириехаме так на ней сказалась?

– Лавьен, что с тобой?

– Ничего, правда ничего. – Не поворачиваясь ответила она. – Просто…

Её будто бы что-то беспокоило, неужели я так её напугал?

– Жуткая сказка, – продолжила Лавьен. – Чем она тебе понравилась?

Знала бы Лавьен сколько времени я пытался ответить себе на этот вопрос. Но сейчас положение было совсем иным. Настоящая сказка умерла вместе с моим дедом и в моей памяти осталась лишь её тень. Моя же версия истории была лишена многого и прежде всего её первоначальной красоты, по-видимому, сохранилось лишь то, что так сильно поразило меня ещё в детстве.

– Ну… она напоминает мне о том, что мы всего лишь люди, каким был и сам Герцог, но он желал уподобиться богу, поэтому он сам наделил себя правом карать людей и поплатился за свои деяния. Пусть его покарало божество далёкое, может даже страшное и жестокое, однако покарало за дело. И я никогда бы не хотел быть похожим на Герцога.

– Я тоже так подумала. Жуткая, но поучительная сказка.

Мне показалось, что она чем-то расстроена, уж очень у неё грустный тон.

– Лавьен, я тебя разочаровал? Почему ты не смотришь на меня?

Лавьен наконец повернулась, она почти плакала. Я не на шутку встревожился.

– Что случилось? Я тебя чем-то обидел?

– Нет, нет, что ты. Просто… так не хочется уезжать.

Какое же облегчение я испытал после этих слов. Это не потеря, это горечь расставания. Знала бы Лавьен, как я её понимаю.

– Всего неделя, это ненадолго.

– Да… всего неделя, – полушёпотом сказала Лавьен.

– Не стоит плакать, лучше скажи, что мне сделать, чтобы ты почувствовала себя счастливой?

Лавьен накрыла мою руку нежной ладонью, и я ответил тем же. Теперь я был уверен, её тяготила наша скорая разлука.

– Давай послушаем журчание воды, оно мне так понравилось.

Лавьен закрыла глаза, сделала глубокий вдох и принялась слушать песню Карнэ. Как же я был счастлив! Сегодня сошлось многое. Моё излюбленное место, полюбившаяся сказка и девушка, ответившая на мои чувства. Теперь я мечтаю остановить время и раз за разом переживать этот эпизод своей жизни.

Я не знаю, сколько мы так простояли на мосту, но со стороны точно выглядели глупо, но мне наплевать. Вскоре Лавьен попросила поделиться другими историями или сказками, но наше единение прервали.

– Мисс Нотинес, – послышался голос кучера, остановившегося по другую сторону моста.

Это было своевременным вмешательством, ведь наши ладони уже касались друг друга. Боюсь представить, какой скандал мог бы разразиться, передай извозчик своей хозяйке подробности сегодняшней прогулки её дочери.

– Мне пора, – с печалью в голосе сказала Лавьен.

– Я провожу.

Мы дошли до кареты, и я, как присуще джентльмену, открыл дверцу и помог Лавьен.

– До встречи, мисс Лавьен. Через неделю мы встретимся снова.

– Через неделю… Прощайте Коул Мастерсон, этот день я не забуду никогда.

Лавьен улыбнулась мне, но эта улыбка ранила меня в самое сердце. Было больно наблюдать, что вынужденный отъезд настолько плохо сказывается на ней. Но деваться было некуда, мы все ещё под крыльями наших родителей и нет нам свободы, по крайней мере пока.

Закрыв дверцу, я отошёл от экипажа. Кучер, кинув на меня взгляд, убедился, что я не попаду под колёса и повез Лавьен домой. Я проводил удалявшийся экипаж взглядом, пока тот не пропал из виду, и теперь я остался один на один с гнетущим чувством одиночества. Я получил то, чего так хотел, но настроение Лавьен не давало мне покоя. Клятвенно обещаю себе при следующей встрече сделать ей подарок и вновь привести к Карнэ, тогда её переживания унесутся вдоль потока реки к плодородным землям, где и смогут рассеяться.