Черная заря

— Подъем! — раздался снаружи голос дневального.

Андрей открыл глаза. Через простынную занавеску окна в комнату пробивался свет. Он не помнил, как уснул вчера. Томик стихов лежал на земляном полу рядом с койкой.

После завтрака он принялся слоняться по расположению полка в ожидании бэтээра из роты. На глаза снова попалась яма с нарушителями дисциплины.

Солдаты блаженно лежали на ее прохладном дне. Рядом стояли два пустых котелка с остатками перловой каши и фляжка с водой. Увидев Андрея, они встали.

— Вольно. Что, шахтеры, когда из забоя выйдете?

— Вероятно, скоро, — ответил один из них, белобрысый здоровенный детина с явным прибалтийским акцентом. — Дальше копать будет опасно. Там, по нашим расчетам, уже близко Америка. А если к нам через полковой сортир шпионы полезут? Но в другом случае, — не спеша и обстоятельно рассуждал он, — если до них все-таки прокопать — все дерьмо к ним улетать будет.

— О, це ж гарно буде! — живо включился в разговор второй, небольшого роста живчик, с лычками младшего сержанта на погонах. — О, то ж гарно, шо мы усим полком в ихний Пентагон срать будемо! — Он хлопнул в ладоши в предвкушении такой удачной перспективы. — А шо, як мы усею армиею ямок туда к ним понакопаемо? Писля нашей перловки мы им туда таку говняную цунаму зробымо!

— Конечно, это мы в любое время готовы! — поддержал шутливый тон Андрей. — Хоть кого дерьмом зальем, вне конкурса и за так! Нам бы только браги нажраться посильней!

— Нет, товарищ старший лейтенант, — снова неторопливо вступил прибалт. — Картина была иная. Я водитель бэтээра, Гриша — башенный стрелок. Мы с ним в час ночи из сопровождения колонны вернулись. Пошли на кухню, хотели пищи принять. Повара спят. Тогда мы пошли к моему земляку, кое-куда. Там мы покушали, браги выпили, только в меру. Идем спокойно назад. Гриша держит приемник, а я антенну из провода, чтобы волна лучше шла. Музыку слушаем. Из темноты нас грубо окликнули. А я и спросил его ласково, потому что сам был в хорошем расположении духа: «Чего тебе надобно, старче?! Может быть, тебе корыто разбить?!» Я не предполагал, что это замполит полка посты проверяет.

— Тут часовые зараз налетели! — затараторил живчик. — Ну, я-то быстро с приемником убег! А утром дывлюся, Сильвестр ямку копае! Ну я и сдався сам, другу на подмогу.

— Ладно, орлы! — сказал смеясь Андрей и, уходя, процитировал классика: — Не пропадет ваш скорбный труд и дум высокое стремленье!

— Это шо, за Америку, шо ли? — переспросил живчик.

— За нее тоже! — бросил он на ходу, направляясь в сторону штабных домиков, куда, поднимая густую пылюгу, подъезжал БТР.

По дороге он догнал замполита Рыбина, который, увидев его, указал на БТР:

— Ваши пожаловали! Блинов к командиру полка побежал, опять что-нибудь не так!

Издалека Андрей видел, как из верхнего командирского люка бэтээра выбрался офицер и быстро вбежал в штаб полка.

Рыбин тоже побежал в штаб, а Андрей не спеша шел по направлению к бэтээру. Скоро из штаба вышел командир полка с офицерами, а за ними вышли и военспецы. Все собрались у бэтээра. Андрей подошел сзади, остановился за их спинами и наблюдал.

В башне бэтээра вместо двух пулеметов находился один. Рядом с гнездом, где должен быть второй пулемет, на броне башни была вмятина с оплавленным вокруг нее металлом.

Двое солдат из бокового межколесного десантного люка выбросили на песок несколько автоматов Калашникова, подсумки с магазинами, гранатомет и шесть больших, хорошо упакованных тюков с вьючными лямками. Упаковку тюков быстро вскрыли штык-ножом. В некоторых из них были боеприпасы, в других автоматы иностранного производства в смазке.

Затем солдаты выволокли из люка за ноги окровавленный труп мужчины-европейца, одетого в афганскую одежду. На вид ему было лет тридцать — тридцать пять. Когда труп переворачивали, то из-под длиннополой рубахи на песок вывалились окровавленные кишки.

Один из военспецов, зажав руками рот, отбежал в сторону и срыгнул.

Андрей сделал над собой усилие, чтобы не последовать его примеру, поскольку завтрак, съеденный им с утра, настойчиво заторопился на свежий воздух.

— Блинов! А этого ты мне за каким сюда приволок?! — громко спросил командир полка, обращаясь к старшему лейтенанту, приехавшему на БТРе. — Мне что, в полку теперь кладбище неизвестного душмана устраивать?!

— Я для отчета, товарищ полковник! А то будет, как прошлый раз. Скажут, что я теперь миссию ООН раздолбал! А этот с духовскими документами, с картами караванных путей и записями. Остальные местные — без документов, я их и брать не стал, а то всех бы погрузил, не поленился бы! — громко отвечал тот, вытирая ладонью перепачканное пороховой сажей лицо.

— Разговорчики! Разошелся тут! — Комполка подозвал офицера штаба, дал распоряжение, указав на оружие, труп, и, снова обращаясь к старшему лейтенанту, сказал: — Иди в штаб, пиши рапорт!

Когда тот ушел в штабной домик, комполка посмотрел на военспецов, наблюдавших всю картину, потом на двоих солдат в грязной окровавленной одежде, стоявших у бэтээра, и удовлетворенно сказал: