Черная Завеса (ЛП)

Энджел рассмеялась, но уже направлялась к двери, которая вела обратно к бассейну, и держала в обеих руках по торту.

— Не флиртуй с Джемом слишком долго, Кикс. У Джакса случится настоящий припадок, — она подмигнула Джему, затем притворно строго показала на Кико. — Твой вон там. Съешь его или возьми и выходи с ним. Я не буду разбираться с поехавшим Джаксом.

Кико не рассмеялась.

Она не ответила Энджел.

Казалось, она её едва услышала.

Она уставилась на металлический кухонный стол, и её лицо было лишено выражения.

Ник, который передумал уходить полностью, чтобы не расстраивать Джема ещё сильнее, скользнул за промышленный кухонный стеллаж, чтобы подождать. Он сказал себе, что лучше остаться и не рисковать, ведь дверь может издать какой-то звук, когда он попытается уйти. И всё же его вампирское зрение с помощью многочисленных отражений на различных металлических поверхностях подметило, где стояли Джем и Кико.

Даже его чёртовы вампирские органы чувств лишали его возможности уйти от этой ситуации.

Он смотрел, как Кико разглядывает оставшиеся торты.

Ник знал имена на каждом из тортов.

Среди пяти стоявших там, один торт принадлежал ему.

Ещё один принадлежал Кико.

Даледжем написал её имя розовой глазурью: Кико Нико Накамура.

Ник вздрогнул, вспомнив, как они с Кико смеялись над их именами.

Он дразнил Кико тем, что её имя рифмуется.

Он сказал, что это делает её похожей на корейскую поп-звезду.

Когда он назвал ей своё японское имя, Наоко, она моргнула и расхохоталась. Она сообщила ему, что Наоко — это «девчачье имя», будто сам Ник был не в курсе, и его японские друзья и родственники не дразнили его этим на протяжении десятков лет.

— Да уж, действительно, — сказал он, игриво пихнув её рукой.

Тогда он был человеком.

Он также ужасно запал на неё.

Они находились на тайском острове Мангаан, и это было прямо перед тем, как Ник узнал, что Кико и Даледжем спят вместе.

Он сказал Кико, пусть смеётся... его мать и отец родили трёх девочек и просто хотели, чтобы Ник лучше влился в их компанию.

Кико засмеялась ещё сильнее, и тайское виски брызнуло из её носа.

Они оба довольно сильно напились.

Они сидели у одного из больших пляжных костров, пока всё ещё чувствовали себя как в отпуске — до пропавших туристов, убийства, вампиров и определённо до похищения чудиками-нацистами.

Ник уже серьёзнее рассказал, что его родители выбрали имя до того, как узнали пол ребёнка. Когда матери Ника сказали, что это мальчик, она решила оставить имя.

Кико спросила, почему они просто не дали ему новое имя, и Ник пожал плечами, сделав большой глоток виски.

— Понятия не имею, — сказал он.

Это по большей части было правдой.

Когда Ник задал этот вопрос своей матери, Юми пошутила, что хочет, чтобы он влился в компанию своих сестёр. Она также сказала, что по её мнению, американцам будет легко произносить такое имя, а также его проще сократить до до распространённых американских прозвищ.

Например, «Ник»... и именно так Ника называли с пелёнок.

Юми сказала, что ей всегда нравилось имя Ник.

Зная его маму, Ник предположил, что с её стороны это могло быть чистым упрямством. Может, она посчитала, что теперь она американка и может назвать сына как угодно. Юми никогда не была фанатом строгих гендерных правил её родителей. Она могла сделать это чисто для того, чтобы досадить её отцу, против которого она постоянно бунтовала из-за его консервативных убеждений.

Даже брак с отцом Ника был своеобразной формой бунта.

Вспомнив, как вся эта история развеселила Кико... настолько, что она ещё несколько раз прыснула тайским виски из носа, пока они сидели у костра... Ник вспомнил, что он сделал с ней, и ощутил такую тошноту, что захотелось умереть.

Когда он вновь открыл глаза, Кико всё ещё смотрела на его торт.

Он видел, как её челюсти медленно сжались.

Затем она подняла взгляд, гневно смотря в тёмную половину кухни.

— НАОКО ТАНАКА, — её крик громким эхом отразился от почти пустой кухни, заставив Ника вздрогнуть. — Я ЗНАЮ, ЧТО ТЫ ЗДЕСЬ, ТРУСЛИВЫЙ КОП-ЗДОРОВЯК... ВЫХОДИ НЕМЕДЛЕННО! ПРЕКРАТИ ПРЯТАТЬСЯ КАК ТРУСЛИВЫЙ ЦЫПЛЁНОК-ПЕРЕРОСТОК И ВЫХОДИ СЮДА И ПОСМОТРИ МНЕ В ЛИЦО НЕМЕДЛЕННО!

Ник помрачнел.

Он глянул в отражения на металле и увидел, что Джем прячет улыбку.

— ДЕТЕКТИВ НАОКО ТАНАКА...

— Ладно, — Ник вышел из-за металлического стеллажа так, будто она вытащила его за руку. — Я вампир. Тебе не надо орать, бл*дь. Иисусе.

Он двигался без единой мысли.

Он произнес эти слова без единой мысли.

Что-то в её тоне заставило его среагировать так, как он среагировал бы в прошлом, когда они были друзьями. Он заговорил с ней так, как заговорил бы, будучи человеком. В те несколько секунд он забыл всё... все причины, по которым он прятался.

Однако оказавшись лицом к лицу с ней, он остановился как вкопанный.

Он уставился на неё, чувствуя себя так, будто ему раз за разом давали кулаком под дых.

Боль в сердце сделалась такой сильной, что он не мог пошевелиться.

Он не пытался её подавить.

Он обязан это вытерпеть.

Обязан, бл*дь.

Кико как будто смерила его взглядом.