Черная Завеса

— Я ПРИНОШУ ИЗВИНЕНИЯ ЗА ИЗБЫТОК ДРАМАТИЗМА В МОЁМ ПОДХОДЕ, НО ЭТО ПРАВДА КАЗАЛОСЬ ЕДИНСТВЕННЫМ СПОСОБОМ. Я БЫ ХОТЕЛ, ЧТОБЫ ТЫ РАЗГАДАЛ ДЛЯ МЕНЯ ЗАГАДКУ, КВЕНТИН… С ПОМОЩЬЮ ТВОЕЙ ПАРЫ И НЕКОТОРЫХ НАИБОЛЕЕ ПОЛЕЗНЫХ ДРУЗЕЙ. Я ДАЖЕ ДАРЮ ТЕБЕ СОБСТВЕННОЕ ДИТЯ, НАОКО, ДЛЯ ЦЕЛЕЙ ДАННОГО ЗАДАНИЯ…

Я услышала очередное низкое рычание от Даледжема.

Я не оборачивалась туда, где он и Ник стояли у стены.

Я не отводила глаз от направления, откуда доносился голос, эхом отражавшийся от потолка. Я не переставала одержимо нависать над Блэком.

— В НАСТОЯЩИЙ МОМЕНТ ВЫ НАХОДИТЕСЬ В ДОМЕ МОЕГО ДЕТСТВА. Я ОБОРУДОВАЛ ЭТОТ ДОМ ВСЕМ, ЧТО МНЕ УДАЛОСЬ СОБРАТЬ ЗА ГОДЫ ОТНОСИТЕЛЬНО ИСТОРИИ ЭТОГО ПРЕСТУПЛЕНИЯ. КОЕ-ЧТО ИСХОДИТ ИЗ ГАЗЕТ И ПОЛИЦЕЙСКИХ ОТЧЁТОВ ТОГО ВРЕМЕНИ… НО МНОГОЕ ВКЛЮЧАЕТ ТО, ЧТО Я СЛЫШАЛ И ВИДЕЛ, А ТАКЖЕ СУМЕЛ СОБРАТЬ ОТ СВИДЕТЕЛЕЙ И ИХ СЕМЕЙ ЗА ПОСЛЕДУЮЩИЕ ГОДЫ. ПРОШУ ПРОЩЕНИЯ, ЧТО НЕ СМОГ ПРЕДОСТАВИТЬ БОЛЬШЕ…

Я нахмурилась, глянув на Блэка.

Блэк глянул на меня.

Та ярость всё ещё горела в его глазах.

Теперь я также видела там озадаченность, может, неверие.

Во всем этом жила ярость.

Абсолютный гнев из-за того, что Брик снова провернул с ним подобное.

Я знала, что ярость наверняка в разы умножится прежде, чем утихнет.

Я поймала себя на том, что опять вспоминаю то, как отреагировал мой муж, когда Брик запер его в той камере луизианской тюрьмы. Я помнила всё, что случилось в месяцы после его освобождения. Потение по ночам, кошмары с воспоминаниями, одержимое планирование того, как он уничтожит вампира. Я помнила, насколько хуже всё стало, когда Брик похитил меня и увёз аж в Шотландию. В тот раз, вопреки всему, что он сделал с Блэком, Брик хотел, чтобы я психологически «исправила» его пару, которая была такой же сумасшедшей.

Всё это произошло как будто миллион лет назад.

В то же время это ощущалось настолько ярким и живым, что я помрачнела.

Я знала, что отчасти дело в кайфе от свадебного торта видящих. также знала, что торт пробуждает эмоции и воспоминания, которые были слишком реальными.

Я также чувствовала себя идиоткой, глядя на темные стены.

Как мы забыли про Брика?

Как мы забыли про такого Брика?

Как мы позволили себе поверить, что вампир, который пытал и едва не убил Блэка в той тюрьме, каким-то образом «исправился»? Вампирский король, который завоевал трон, убив своего предшественника и свалив это убийство на нас, нарисовав на наших спинах мишень в глазах большинства вампиров? Как мы забыли про прародителя Ника, который преследовал и желал его месяцами, прежде чем увидел шанс убить моего лучшего друга, изнасиловать его и систематически травмировать, превратив в вампира, чтобы натравить Ника-психопата на меня, Кико и остальной мир?

Как мы позволили себе думать, что Брик может быть нашим союзником?

Как мы позволили себе верить, что этот больной мудак может быть чем-либо, кроме угрозы для нас и всех, кто нам дорог?

Но я уже знала ответ.

Мы нуждались в нём.

Мы нуждались в помощи Брика, так что удобно забыли об остальном.

Потому что или так, или позволить моему дяде и его натуральной армии культистов-видящих с промытыми мозгами и таких же людей завладеть мирами людей и видящих. Мой дядя полностью уничтожил бы вампирское население. Брик нуждался в нас, поэтому прикидывался паинькой.

До Ника я верила, что вампиры по своей природе были проблемой. Возможно, я не выражала это именно такими словами, но убеждение никуда не девалось.

Теперь я знала, что дело в Брике.

Это он такой.

Но мы нуждались в нём, так что притворились, будто он мог измениться.

Я знала, что если бы мой дядя видел нас теперь, то от души посмеялся бы.

Он бы сказал, что я могла это предвидеть, что я была недостаточно безжалостной, что я упустила из виду, кто настоящий враг. Мой дядя наверняка сказал бы мне, что я должна была позволить ему, Чарльзу, сначала поубивать всех вампиров, а потом уже заключить перемирия и компромиссы с моими людьми. Он бы цитировал Макиавелли или какого-нибудь древнего военного преступника со Старой Земли и сказал, что мне надо было позволить уничтожить настоящего врага и потом разбираться с меньшими угрозами.

Но только моему дяде хватило бы наглости называть себя «меньшей угрозой».

Боль рябью пронеслась по мне.

Мне пришлось стиснуть зубы, чтобы не попытаться использовать зрение видящей, а мои руки снова искали ошейник или что-либо на мне, что можно было снять. Мне надо выяснить, что вызывало боль, и снять это с себя, но ничего не было. Я ощупала шею, посмотрела на свои руки и тело. Я посмотрела на тело Блэка.

Я ничего не могла найти.

— Это этот дом, — пробормотал Блэк.

Он сел, опираясь на руки и ладони.

Я наблюдала, как он смотрит на Даледжема, затем на Джакса, затем на меня.

— Это этот бл*дский дом, — громче прорычал Блэк. — Этот дом — причина, по которой мы лишились способностей видящих. Этот больной вампирский мудак что-то с ним сделал.

Даледжем кивнул, и его глаза казались такими же жёсткими и переполненными яростью как у Блэка.

— Да, — Джем показал на свою голову, затем на стены. — ДА, — выразительно повторил он.