Черная Завеса

Я издала очередной смешок. Не смогла сдержаться. Убрав руку с его впечатляюще твёрдого члена, я покачала головой, выдохнула и прильнула к его боку.

Чувствуя, как его свет вплетается в мой, проникая глубже, я вздохнула.

В данный момент его свет был подобен наркотику.

Его пальцы гипнотизировали, гладя мою шею, руки и ладони.

Я до сих пор не привыкла к тому, насколько иными ощущались наши света.

Во многом дело было в самом количестве Блэка, которое я чувствовала в его свете. И не только Блэка. Я и себя чувствовала намного больше. Я вновь ощущала себя самой собой, более стабильной в своём теле, более физически присутствующей в такой манере, которой не помнила долгие годы.

Может, даже никогда. Может, я никогда не чувствовала себя так.

У меня остались смутные воспоминания, что я чувствовала себя так в детстве.

Я помнила эти ощущения до того, как дядя Чарльз стал играть большую роль в моей жизни.

Когда я жила на канадской территории Юкон, с людьми моей матери и с моим отцом.

Даже тогда Чарльз изменял вещи.

Что-то ощущалось иначе после прибытия Чарльза.

Тогда я не замечала, но теперь чувствовала разницу, оглядываясь назад на те воспоминания из детства. Мы были счастливее до того, как брат моего отца нашёл нас. Мой отец был счастливее. Мои мать и отец были счастливее вместе. Присутствие моего дяди почему-то изменило всю динамику. Это выбило нас из нашего простого, счастливого, приземлённого семейного пространства.

Теперь всё опять изменилось.

Даже сегодня, этим утром, всё было другим.

Я чувствовала себя не так, как вчера.

Мне казалось, будто какое-то бремя ушло с моих плеч.

— Нет тут никаких тёмных ведьм, — сообщила я своему супругу, выдохнув и улёгшись на спину, чтобы посмотреть в белый потолок. Я пальцами убрала волосы с глаз, затем повернулась и улыбнулась Блэку. — Боюсь, есть лишь скучная, обычная, ничем не примечательная и весьма посредственная леди-видящая. Вот и всё. Вот что тебе досталось, детка.

Он издал чрезвычайно скептический смешок.

— Конечно, док. Конечно. Именно так я бы и описал тебя.

Я шлёпнула его по груди.

Я всё ещё улыбалась, готовясь выдать очередную средненькую шутку…

Но Блэк поцеловал меня прежде, чем я успела это сделать.

Полностью повалив меня спиной на узкую больничную койку, он крепче поцеловал меня, устроившись между моих ног. Как только я оказалась полностью под ним, он опустил на меня свой вес, издав низкий звук, когда я открыла свой свет.

Когда Блэк поцеловал меня во второй раз, я стиснула его руки.

Когда он поцеловал меня в третий раз, я обхватила его ногами, одной крепко обвив его за талию. Я обняла его руками за шею, вцепилась в его волосы и плечо.

Чёрт бы его побрал.

С самой первой нашей встречи Блэк производил на меня такой эффект.

Насколько я могла сказать, этот эффект лишь усиливался.

К тому моменту Блэк замедлился, неспешно лаская языком и губами, пока моя грудь и живот оставались придавленными его весом. Мне всегда казалось странным то, как приятно его вес ощущался на мне, хотя он весил, наверное, в три раза больше, чем я. В данный момент мне хотелось всё больше и больше Блэка — его веса, его кожи, его губ, его тела, его пальцев, его света.

Больше всего его света.

Я как будто изголодалась без его чёртова света, даже страдала от его нехватки.

До такой степени, что мне было всё равно, подождем мы или нет.

Ну типа, серьёзно, кому какое дело?

Блэк издал низкий смешок, оборвав поцелуй.

Его голос и даже смех сделались более низкими, более гортанными и хриплыми, что мне всегда нравилось. Его голос обрёл те глубокие тяжёлые интонации, которые проступали, когда Блэк был реально возбуждён. В сочетании с напряжённым выражением его лица, изгибом подбородка, остекленевшими глазами, мне стало ещё сильнее пофиг на подобающие ритуалы, даты и время.

Мы всё равно уже женаты.

Формально.

Я запустила руку между его ног, наблюдая, как дрогнуло его лицо, когда я снова помассировала его.

— Для тебя это важно? — спросила я. — Подождать?

Блэк прищёлкнул языком с притворным раздражением.

— Ты реально ходячее зло, — проворчал он тем низким голосом. — Я уже подготовил самолет. Мы ждём лишь того момента, когда врач осмотрит тебя в последний раз… я уже заполнил большую часть бумаг для выписки, как я и сказал. Я сделал всё, осталось только напялить тебе обувь на ноги и замотать в плащ, который я принёс, чтобы ты не сверкала голой задницей на весь свет, когда будешь уходить.

Я рассмеялась.

— А что не так с моей задницей? И где моя одежда?

— Кранты твоей одежде, ilya. Всё обгорело, порвалось и годится только на помойку. Даже обувь. Подошвы подпалены и расплавились. Всего этого уже давно нет. И к твоему сведению, эта задница принадлежит мне. Вот что с ней не так. И я не позволю тебе сверкать этой задницей напоказ всему больничному персоналу в день нашей свадьбы… хочешь ты того или нет.

Я снова расхохоталась.

Но по большей части я была озадачена.

Если он уже столько всего проделал, почему мы всё ещё здесь?