Черная земля

— Благодаря мне и Джесс. А я-то думал, что ты на задании на обратной стороне земного шара, — добавил он, обращаясь к ней.

— Была. — Рил представляла собой версию Роби в женском обличье — высокая, поджарая, твердая как камень, со спокойным и решительным лицом пилота сверхзвукового истребителя. — Но потом я получила звонок с приглашением посетить замечательную Северную Дакоту, где кое-какие неотложные вопросы требовали моего внимания.

— Ты что, следила за мной? — спросил Роби с тревогой на лице.

— Я знала твою программу и маршруты, иначе ничего бы у меня не вышло. Не переживай, ты не теряешь хватку.

— Насколько я понимаю, ты поспела как раз вовремя, — заметил Синий.

— Меня бы вынесли оттуда вперед ногами, опоздай она хотя бы на секунду, — добавил Роби. — Кстати, мы с Джесс успели взглянуть на кое-какие тела, прежде чем подорвать оттуда.

— Это не наши военные, — уверенно сказала Рил. — Явно иностранцы.

— Чужеземное присутствие на американской земле… Наша тема, — пробормотал Синий.

— Отсюда сразу возникает вопрос «почему», — задумчиво произнесла она.

— Декер рассказывал нам про фермера, который видел, как с той базы пытался сбежать какой-то парень, — напомнил Роби. — Ну, тот, который якобы нес какую-то тарабарщину.

— Наверняка это был какой-то иностранный язык — может, арабский или фарси… Я уверен, что мистер Декер уже пришел к схожему заключению.

— Тогда это тюрьма, — заключил Роби.

Вмешалась Рил:

— Ни для кого не секрет, что некоторых заключенных Гуантанамо перевели в федеральные тюрьмы по всей стране. Но этот объект Военно-воздушных сил — не тюрьма. По крайней мере, никто мне этого не говорил.

— Наверное, никому про это не говорили, — предположил Синий.

— А что сейчас вообще происходит в Гуантанамо? — поинтересовался Роби.

— Последние президентские администрации то выступали за ее сохранение, то пытались закрыть с концами. Последнее оказалось сложней, чем кажется. Сейчас содержание одного заключенного в Гуантанамо стоит около тринадцати миллионов долларов в год.[39] А на данный момент там примерно сотня заключенных.

— То есть одна целая три десятых миллиарда баксов в общем и целом, — быстро подсчитал в уме Роби.

— Да, дорогое удовольствие, — кивнул Синий. — Но вроде до сих пор так никто и не знает, что с этим делать.

— И вы думаете, что часть из них перевели сюда? — сказал Роби. — Почему вы так решили?

— Я такого не говорил, — возразил Синий. — Это могут быть новые заключенные. Мы все еще воюем по всему миру, естественно. Врагов хватает: «Талибан», «Аль-Каида», ИГИЛ, даже хуситские повстанцы[40] и иранские агенты, плюс другие группировки, которые не столь известны.

— Так что база Военно-воздушных сил может сейчас представлять собой Гуантанамо номер два? — спросила Рил.

— И не исключено, что там обращаются с заключенными так, как это более не дозволяется в Гуантанамо номер один, — пробормотал Синий.

— Вы имеете в виду пытки?

— Вообще-то, я привык изъясняться на принятом у нас языке и вместо этого мог бы употребить выражение «специальная техника допроса», но вещи вроде пытки водой… Да, давайте-ка лучше будем называть их как есть.

— Да кто такое вообще может одобрить? — поразилась Рил. — Тем более на военном объекте. Министерство обороны всегда было против таких вещей. Это нарушает Женевскую конвенцию, да и способствует тому, чтобы с американскими военнослужащими, если они попадут в плен, обходились точно таким же образом.

— Может, официально это и не одобрено, — сказал Синий. — Думаю, политики уже усвоили печальный урок.

— Что приводит нас вот к этому, — заключил Роби, вытаскивая из кармана флешку и вставляя ее в USB-порт своего лэптопа. Открыв папку с фото, снятыми накануне вечером, он повернул компьютер к Синему. — Этот мужик встречался с Самтером, и чем бы они там совместно ни занимались, это определенно не в рамках закона.

Синий прокрутил несколько фотографий пожилого мужчины в деловом костюме.

— Что, узнаёте его? — спросила Рил.

Тот кивнул.

— Патрик Макинтош, бывший конгрессмен и довольно мутная личность, который мало чем отличился во время своего срока в Вашингтоне. Но потом свой след все-таки оставил, причем довольно существенный — вначале как глава некоего неправительственного аналитического центра, а в последнее время как активный лоббист и «решальщик» с таким количеством полезных контактов, с каким мало кто может сравниться. Основной его интерес — сделать как можно больше денег абсолютно любыми средствами. Связи у него просто исключительные, на всех уровнях и во всех коридорах власти.

— Никогда про такого не слышал, — сказал Роби, на что Рил согласно кивнула — тоже, мол, не в курсе.

— Он был бы только рад вашим словам, — заметил Синий. — Занимаясь своими делишками, Макинтош предпочитает оставаться в тени. Свет рампы он ищет лишь тогда, когда это отвечает его интересам, — обычно принимая похвалы за участие в благотворительности, которой занимается исключительно для того, чтобы поддержать свое реноме в компании полезных и могущественных людей, нужных ему для каких-то своих собственных целей.