Черная жемчужина

Гордыня – это штука страшная. Смирить ее очень трудно, а иногда невозможно. Зато человека, гордыней обуреваемого, очень легко спровоцировать на странный, вызывающий, а порой и опасный для него шаг. Именно к числу таких людей принадлежала Алена Дмитриева. Если и имелся способ заставить ее что-то не делать, то уж это был явно не пугающий звонок по телефону. То есть она, понятное дело, замандражировала и даже не слишком спокойно спала ночь, однако не апатия и страх ее охватили, а та презрительная ярость, которая очень часто толкала ее на самые неожиданные поступки.

Совершенно ясно, кто звонил. Дальтон, он же Врубель, он же Ушат. Больше никто не знает, что Алена «лезет» в какое-то «дело». Нет, знал об этом еще Лев Иваныч, товарищ Муравьев, однако ночной звонок и бесплотный голос – это не его стиль. Товарищ Муравьев звонил бы днем, и от раскатов его брутального голоса, доносящегося из трубки, содрогались бы стены Алениной квартиры. Да, такое ощущение, что Ушат очень сильно пожалел, что поддался вчера искушению пошутить-поиграть со странной, рассеянной писательницей. И теперь пытается ее остановить.

Ну да, подставь ладонь на пути летящей пули – и увидишь, что будет… Глупо, очень глупо, господа!

Конечно, это могло быть не пустой угрозой, а искренним предостережением. Нежеланием, так сказать, новых жертв. И следовало бы себя обезопасить. Например, позвонить Муравьеву. Но можно представить, как был бы принят ее звонок. Очередной спич на тему мании величия – самое малое, что ожидало бы Алену. Кроме того, она, если честно, не принимала опасность слишком уж всерьез. И сейчас скорее играла в разумную предосторожность. В дверь звонила не столько потому, что боялась столкнуться с ночными хулиганами, сколько потому, что боялась столкнуться не с ними. Вдруг Леху Пчелкина «тетка с шавкой» ввела в заблуждение? Вдруг в этой квартире все-таки кто-то живет, причем не имеющий ни малейшего отношения ни к Дальтону, ни к происшествию в парке Пушкина? Хороша же будет Алена Дмитриева, подобравшая ключи к чужой двери – и нос к носу столкнувшаяся с изумленными и разъяренными хозяевами!

Так или иначе, на звонок никто не ответил, и Алена, изо всех сил стараясь не озираться воровато на дверь с глазком, принялась подбирать ключ. И тот самый бывший подвальный ключ, как это ни странно, к замку подошел. Не так чтобы идеально, пришлось приложить некоторое усилие, чтобы он повернулся, но тем не менее замок щелкнул… и Алена вошла.

Хватило одной минуты, чтобы понять: тетка с шавкой не врала… Кстати, Леха дал ей очень точное определение: она была именно тетка (толстая, с недоверчиво-брезгливым лицом) и именно с шавкой (более жалких и облезлых собачонок Алене видеть не приходилось!). Когда Алена проводила, не побоимся этого слова, рекогносцировку и шлялась туда-сюда вокруг дома, она увидела, как из интересующего ее подъезда вышла вразвалку женщина с псиной на поводке. А может, это была вовсе не соседка загадочных обитателей 58-й квартиры, да не суть важно!

А важно то, что Алена наконец в эту квартиру вошла и немедленно поняла, что соседка не врала: в квартире совершенно точно никто не жил. Во-первых, особенный, застоявшийся дух давно покинутых мест человеческого обитания так и шибал в нос. А во-вторых, и в главных, в квартире не было и намека на мебель. Только старая-престарая табуретка стояла в ванной, а больше ничего.

Да… эта квартирка – очень подхоящее, хорошее такое местечко для того, чтобы как следует напугать человека! Можно представить, как Алена явилась бы сюда вчера. И один из ночных разбойников ей открыл бы, а другой, попытайся она удрать, спрыгнул бы с чердака и втолкнул бы ее в квартиру. И там…

Алена немедленно усмирила свое буйное воображение, передернула плечами, чтобы стряхнуть мохнатую ледяную лапу, которая уже начала охаживать ей спину, и подошла к окну. Тетка прицепляла к шавкиному ошейнику поводок – наверное, собиралась возвращаться.

Надо поспешить. Все равно искать тут нечего, а главное, Алена и не знает, что именно нужно искать, да и нужно ли – вот вопрос. Самая обычная пустая, давно мечтающая о ремонте, запущенная квартира с ободранными бумажными обоями и пузырящимся от усталости блекло-коричневым линолеумом… в ней необычно только одно: табуретка в ванной комнате. Почему не в комнате, не на кухне, не в коридоре, наконец, а именно в ванной?

Алена снова вошла туда. Табурет стоял у стены, как раз под тем местом, где некогда висела газовая колонка. Теперь из черной, закопченной стены торчали крюки, зияла дыра там, где в ней проходила труба, а рядом на стенке находилась точно такая же печная заслоночка, как в Алениной квартире. Наверное, там помещалась такая же вытяжка, как та, которую она совсем недавно чистила.

Алена задумчиво посмотрела на заслоночку, а потом на табуретку. На ее облезлых дощечках лежала пыль. Но это была не обычная серая бытовая пыль, которой все уже подернулось в этой покинутой квартире. Это было что-то вроде черной сажи и окалин кирпича. Знакомый такой мусор, именно им были полны мусоросборники Алениного пылесоса!