Черная Жемчужина (СИ)

Кэйла смотрела на знакомые с детства улочки, гадая, что станет с этим миром после того, как все изменится в другом. Прежним он не будет, это точно. Что ждет его спустя века и тысячелетия, если в том отражении реальности, которое она называла миром Денизе, миром-сновидением, им все же удастся сохранить магию и уничтожить Скверну? Каким будет этот новый мир?

Этого ей никогда уже не узнать.

Глава тридцать седьмая. Последняя надежда

Первое, что увидела Кэйла, открыв глаза — Джеральд, спящий в кресле у ее кровати. Во сне его лицо выглядело таким расслабленным… Светлые волосы взъерошены, обычно строгие и серьезные черты лица смягчились, отражая то тепло, что было в его сердце.

Ее ангел-хранитель.

За окном занимался рассвет. Кэйла медленно поднялась с постели, не желая тревожить сон Джеральда, но половица предательски скрипнула под ногами. Веки дрогнули, и через мгновение он уже смотрел на нее, сонно улыбаясь.

— Ты вернулась. — Голос самого родного в этом мире человека прозвучал хрипло.

— Не могла не вернуться, — тихо ответила она. — Джеральд…

— Кэйла…

Он вскинул голову, глядя на нее, и столько невысказанного было в этом взгляде… Она не успела ничего сказать, как Джеральд взял ее за руку и притянул к себе. Изумленно ахнув, Кэйла почти упала ему на колени. А он зарылся лицом в ее волосах, прижимая к себе все крепче и крепче.

— Никогда тебя больше не отпущу. Никогда, слышишь?

Затопившее душу счастье мешало говорить. Кэйла лишь порывисто кивнула. Повернулась к Джеральду, и в этот же миг он поднял голову. Нежность в его взгляде накрыла ее с головой. Джеральд притянул Кэйлу к себе. Поцеловал осторожно, словно пробуя ее губы на вкус. Потом — жарче, смелее. Она откликнулась, ощущая, как от чистого девичьего восторга кружится голова. Кто знает, кто из них двоих сильнее и дольше мечтал об этом поцелуе.

Оторваться друг от друга они смогли лишь несколько минут спустя. Обвивая рукой шею Джеральда, Кэйла прислонилась к его плечу.

Но переполнявшее ее счастье настойчиво вытесняло иное чувство. От проницательного взгляда Джеральда это не укрылось.

— Что тебя тревожит? — тихо спросил он.

Кэйла нервно рассмеялась.

— Много чего. Расколется ли жемчужина под напором чар или позволит нам довести дело до конца? Сумеем ли мы повторить опыт Денизе? Все-таки она была по-настоящему сильной белой колдуньей. На кону судьба целого мира… Знаешь, это, наверное, безумие, но больше всего меня беспокоит другое. — Кэйла чуть отстранилась, чтобы заглянуть в серые глаза. — Если все получится, и я вернусь в тот самый день, когда впервые тебя увидела… Ты ведь ничего этого помнить не будешь. Буду помнить только я. Ты будешь по-прежнему думать, что я — Денизе, твоя давняя знакомая, белая колдунья, которую ты поклялся защищать ценой собственной жизни. И всего этого… — Она быстро наклонилась к нему, скользнула губами по его губам. — Все это останется в прошлом. В прошлом, которого ты не будешь знать.

— Так расскажи мне обо всем. О том, кто ты такая, о Скверне, о том, что между нами было. Кэйла, этот мир — не твой, где чудеса невозможны. Я знаю, что такое магия, я видел множество ее проявлений — от привычных, обыденных до совершенно безумных. Я поверю в твои слова.

— Может быть, а может, и нет… — прошептала она.

Джеральд помолчал, задумчиво перебирая ее волосы.

— Хорошо, если ты боишься… если почувствуешь мое сомнение, просто скажи: «Ариетта Лин».

— Это имя что-то значит для тебя? — осторожно спросила Кэйла.

Не могла не заметить, как изменился его голос на последних словах.

— Многое значит. — Джеральд вздохнул. — Первый человек, которого я убил в качестве паладина, защитника белых колдуний… это была девушка. С тех пор минуло уже шесть лет, а я до сих пор не могу вытравить ее образ из своей головы — слишком сильным потрясением это для меня оказалось. Мне было четырнадцать, когда я вышел за пределы крепости Амархайм, где взращивались воины и паладины. Тогда же меня, юнца, послали защищать Немей, белую колдунью. Я знал, что мне придется убивать — это призвание и бремя паладинов, но представлял себе все иначе. Не ожидал, что первой, кого мне придется убить, окажется молодая ведьмочка, заигравшаяся со стихией смерти. Не знаю, от кого она узнала о таких редких чарах — явно не сотворила их сама, не хватило бы опыта и знаний. Она собиралась опустошить Немей — ценой жизни белой колдуньи вытянуть из нее дарованную Амерей силу и забрать ее себе. Немей оказалась в ловушке, совершенно беспомощная.

— И что сделал ты? — тихо спросила Кэйла.