Черная звезда (СИ)

Она повернула к нему голову и наткнулась на его холодный синий взгляд.

– И я заверяю вас, что приношу извинения от всей души, а не приличия ради. Мне очень жаль, что я вас обидела.

Он на секунду отвел глаза, но потом снова к ней повернулся.

– Я… Я тоже приношу извинения, госпожа Чамкыран, – твердо сказал он. – Я позволил себе лишнее, прошу за это прощения.

– Что ж, – сказала Хазан, поднимаясь и подходя к нему, протягивая руку. – Надеюсь, отныне мы будем работать в мире.

Он пожал ей руку, глядя ей в лицо, куда-то в переносицу.

– Конечно, госпожа Чамкыран. Думаю, работе ничто мешать не будет.

– Вы можете звать меня Хазан, Мехмет, – сказала она, криво улыбаясь. – Вы же знаете, меня никто не зовет здесь госпожой, если только чего-то не испортили.

– Да, я знаю, – кивнул он, но ничего больше не добавил, ни имени, ни «госпожа».

========== Часть 6 ==========

Гекхан проснулся, улыбаясь, потому что он чувствовал запах волос любимой женщины. Он глубоко вздохнул, прикоснувшись губами к виску Джемиле, крепче обнимая и прижимая ее к себе. Он все еще не мог поверить, что она была здесь, с ним, что она была его, что она согласилась быть его навсегда.

Он любил ее много лет, любил ее с их первой встречи, полюбил ее с первого взгляда.

Он до сих пор помнил, как встретил ее, в день рождения Фазилет, на который он не хотел идти, но с которого потом не хотел уходить. Он помнил, как она выглядела, ее прическу, платье, цвет волос, улыбку, блеск ее глаз – и боль в его сердце, потому что она была не его.

Девушка Кудрета. Возлюбленная Кудрета. Женщина, любившая Кудрета.

Он до сих пор помнил то странное чувство, что испытывал в тот день, возвращаясь домой: ему одновременно казалось, что он парит в облаках, и при этом тяжесть на сердце прижимала его к земле.

Много лет он сходил с ума, глядя, как она счастлива с Кудретом, несчастна с Кудретом, любит его, ненавидит его, уходит от него, возвращается к нему, улыбается, потому что он рядом, плачет, потому что он рядом.

Их отношения были как американские горки: вверх, вниз, вверх, вниз, и он падал и поднимался вместе с ними. Она счастлива, он счастлив за нее, но ему хочется умереть; ей плохо, и ему плохо, но появляется надежда, на которую он не имел права.

Он молчал, все эти годы молчал, даже ни на что больше не надеясь, просто зная, что его любовь никогда не пройдет, веря, что она никогда не будет взаимной.

Даже сейчас он не верил, что она рядом с ним. Прижимая ее к себе, он до конца не верил, что она его, и где-то глубоко, далеко, на дне его мозга билось сомнение – что этого не будет, что это не так, что она не любит его, не останется с ним, не будет его.

Гекхан посмотрел на часы и нехотя поднялся. Обычно он всегда вставал рано, еще затемно, появляясь в офисе раньше других, но теперь… Теперь у него появилось желание залежаться в постели, прижаться к Джемиле, уснуть снова, вдыхая ее запах, но…

Гекхан поцеловал ее в щеку, улыбнулся, слушая ее неясное бормотание и нехотя поднялся. Набросив халат, он прошел к комнате Селин, постучав в дверь и громко позвал ее, и когда она сонно ответила, подошел к комнате, которую он готовил для Омрюм.

Он покупал этот дом и для нее тоже. Для своей сестры, для своей любимой и для своей дочери, потому что она будет его дочерью, что бы там не говорил и не делал Кудрет.

Гекхан прикрыл глаза, пытаясь запомнить этот момент. Момент, когда он наконец-то счастлив. Где-то в глубине души он чувствовал, что это ненадолго. Что Кудрет вернется, не может не вернуться, и тогда им предстоит война, потому что на этот раз он больше не отступит.

Он узнал, что такое вкус счастья, и был больше не намерен от него отказываться.

За эти полгода он виделся с отцом всего раз, когда потребовалось срочное совещание акционеров холдинга. Когда-то он начинал работать с отцом, надеясь, что хотя бы через общий бизнес сможет найти с ним хоть какой-то общий язык, но стало только хуже – отец считал его никчемным и ни на что не способным, не скрывая разочарования своим старшим сыном – ничего не оставалось кроме как плюнуть и уйти в собственное плавание, и пусть его собственная фирма была не такой крупной, как компания отца, офис не был таким модерновым, и секретарши не такими эффектными, Гекхан вполне преуспевал. «Никчемный сын не нуждается в тебе, папа». А от акций холдинга Гекхан отказываться не собирался. Он был горд, но не глуп. В конце концов, отец был ему должен, и что-то же нужно было с него получить?