Черная звезда (СИ)

– Ничего за душой, кроме лица и тела, ни гроша, ни ума, ни характера, только умение жить за счет женщин. Убирайся прочь, – она схватила его за грудки и толкнула, толкнула в грудь еще раз, и он пятился от нее, задыхаясь.

«Нищий мальчишка, на что ты годен?»

Не было, не было, не со мной, я не помню, не было…

Она распахнула дверь и с силой вытолкнула его в коридор, и он споткнулся, впечатываясь всем телом в стену, оседая на пол, задыхаясь, чувствуя, как перед глазами все темнеет.

– На, – он почувствовал, что что-то прилетело ему в лицо и обхватил это, зажав в руках. В ушах звенело, перед глазами мутнело, и он сквозь гул слышал ее голос. – Это все, чего ты стоишь, ничтожество.

Дверь захлопнулась, и Мехмет разжал руку, опуская голову, опуская взгляд.

Смятая стодолларовая купюра. Мехмет поднялся, шатаясь словно пьяный и пошел вперед, не видя, куда направляется. Он шел, словно слепой, нащупывая перед собой стены и двери, и когда одна из дверей поддалась, он вошел внутрь и сел на пол, опираясь спиной о стену, не понимая, куда попал.

– Не со мной, не со мной, не со мной, – шептал он, щипая себе руки. Когда не помогло, он начал биться затылком о стену. – Не было, не было, не было, я не помню, не со мной, не было, я не помню, я не помню, я не вспоминаю.

Лицо Азраила стояло перед его глазами.

– Сколько ты стоишь, мальчишка? Сколько за тебя готова заплатить твоя мамочка?

«Не со мной, не было, не помню».

– Сколько она за тебя отдаст? Давай позвоним твоей мамочке. Ну, давай, позвоним ей. Готова она отдать за тебя пятьдесят тысяч долларов, а? За своего такого хорошего сына?

– У нее нет таких денег, – ответил Мехмет. Стоя на коленях и сложив руки за головой, он смотрел на Омера, на то, что осталось от Омера.

– Да что ты? Неужто не найдет, ради своего любимого мальчика, а? Может продаст все свое золото? Заложит дом? Попросит у соседей? Неужели не сможет найти денег для своего мальчика? Хоть сколько? Сколько она будет готова за тебя заплатить? Сколько ей будет не жалко за тебя?

– У нас нет денег, господин, – Мехмет чувствовал, как в его шейные позвонки давит дуло автомата. – У нас нет ничего, господин.

– Ничего нет? – Азраил засмеялся, злобным, громким, издевательским смехом. – Значит, у меня нет причин тебя не убивать, мальчишка. Нищий мальчишка, на что ты годен? Нищий мальчишка, ничтожество. Поэтому ты сюда пришел, да? Туда, куда тебя не звали? Зато у меня тогда есть причина тебя убить. – Мехмет опять перевел взгляд с его лица на лицо Омера… На отрубленную голову Омера. И Азраил снова залился издевательским смехом. – Нет, не так… Не так, нищий мальчишка. Ты будешь умирать медленно. Ты миллион раз позавидуешь этому своему другу. Мы отправим тебя твоей мамочке по частям, мальчишка. Она будет хоронить тебя по частям, много похорон ей придется для тебя справить. И будем записывать это на видео, нищий мальчишка. Чтобы тебя видели другие турецкие мамочки. Чтобы видели и знали, что будет с их сыновьями, если они пустят своих сыновей сюда. Я сделаю так, чтобы они все это увидели. Им будет очень жалко тебя, нищий мальчишка, потому что ты у нас ведь такой красавец. Нищий мальчишка с красивым лицом – все мамочки будут жалеть тебя, будут плакать, когда я голыми руками выдавлю эти синие глазки…

«Не было, не было, не было, не со мной, не помню, не помню».

«Дождь» – подумал он. «Пусть пойдет дождь. Идет дождь». Он мучительно пытался задавить воспоминание. Жаркое солнце, в тот день жарило жаркое солнце, значит должен пойти дождь. Идет дождь. Дождь заливает все вокруг. Дождь заливает Азраила. Дождь смывает того человека с автоматом за его спиной. Дождь смывает останки Омера.

Все прошло, прошло, прошло, не вспоминай, забудь, не вспоминай.

Мехмет открыл глаза и с трудом поднялся на ноги, тяжело дыша и глядя по сторонам. Его тошнило, горло сдавливало, болел затылок, губы саднило – он провел по ним руками и увидел кровь.

Но по крайней мере, он больше не видел перед собой лицо Азраила.

Не было, не было, не со мной, не со мной.

Мехмет медленно вернулся в коридор, сжимая на груди футболку и оттягивая ее ворот, пытаясь вдохнуть всей грудью. Он нажал кнопку лифта и шатаясь вошел в кабину, схватился руками за поручень, поднял голову, глядя в свое отражение.

«Я не сойду с ума, – подумал он, глядя в обезумевший взгляд своего двойника в зеркале. – Не сойду, я не сойду с ума, мама, не сойду».

Последним усилием воли он заставил себя выпрямиться. Пригладил волосы. Вытер губы рукавом куртки.

Прошло, прошло, все прошло.

– Господин, с вами все в порядке? – Раздался участливый женский голос, и Мехмет кивнул, медленно шагая к выходу. Он вышел из отеля и пошел прочь, не глядя, куда он идет, не имея цели, не зная, не думая, как доберется до дома. Он снял куртку, он чувствовал, что словно горит в ней, и вытер ею пот со лба, снова медленно, шатаясь, словно пьяный, двигаясь вперед.