Чернее черного. Пепельный рассвет

— Могли бы и у нас спросить… — недовольно бурчит капитан, когда мы отошли от двери метров на десять. — Мы это и так уже знали.

— И что же он вам еще рассказал?

— Десант насчитывал девяносто шесть человек. Все — военнослужащие армии США. Подразделение подчинялось командованию специальных операций. Создано три года назад. Основные задачи — штурм укрепленных командных бункеров. Группа была сформирована на базе Рамштайн за неделю перед ракетным ударом по нам. Цель операции — захват документации по «Светлякам», опытных образцов и лиц, имеющих отношение к этому проекту.

— Интересно… Он это сам сказал?

— Не сразу. Пришлось поработать…

— Понятно… И что еще полезного он сообщил?

— Да все, собственно говоря.

— И чем мне могли помочь эти знания, товарищ капитан? Ну, выложил бы я ему эти сведения, так он моментом бы и смекнул — откуда хвост растет.

— А так вы чего добились?

— Вы заметили, как я ему представлялся?

— Ну… контрразведкой… а что?

— Не комендантом, то есть не первым лицом!

— И что это меняет?

— Первое лицо не станет лично допрашивать рядового пленного. А вот контрразведка — может. И может от своего лица сделать тому некоторые предложения…

Оба офицера с недоумением на меня смотрят. Не дошло, стало быть…

— Присядем, — киваю им на нишу в стене.

В этой нише имеется несколько ящиков с неведомым содержимым. Усаживаемся, и я располагаюсь на жесткой деревяшке с максимально возможным удобством.

— Итак — вопрос первый. Вам этот американец за каким рожном сдался? Вы его кормить до бесконечности собираетесь? Персональный лагерь ему устраивать?

— Нет… но… делать-то с ним чего?

— Использовать, — пожимаю я плечами. — С максимально возможной отдачей.

— И какая же польза может быть от такого головореза?

— Достаточно большая. Если с умом его задействовать.

Капитан с сомнением усмехается:

— Дать ему автомат в руки?

— Во-первых, — загибаю я палец, — вы их всех за идиотов не считаете ведь?

— Нет. Вот их командование — тут вопрос особый.

— А откуда они могли знать особенности устройства и организации обороны станции? Я, пока мы сюда шли, рассмотрел следы боя. И кое-что интересное заметил…

— И что же? — настораживается Макаренко. Понятное дело — это уже его епархия.

— А вы посмотрите сами. Какое оружие использовали нападавшие?

— Гранатометы. Обычные и с боеприпасами объемного взрыва.

— А еще что?

— Светозвуковыми гранатами они очень активно работали, — вставляет свое замечание Васин.

— Угу… Я тут краем уха про это уже слышал, когда с вашими бойцами продовольствие к разгрузке готовили, — киваю в ответ. — А вот скажите, товарищ капитан, гранаты эти самые, они везде одинаково эффективны?

— Против живой силы — однозначно! В тоннелях — так и вовсе!

— А против телеуправляемых установок?

— Эффективнее по ним из рогатки стрелять, — ухмыляется капитан. — И то толку больше будет.

— А что в данном случае с такими установками сделать можно? Гранатомет?

— Разве что прямое попадание… — с сомнением произносит Макаренко. — Так для этого еще на дистанцию выстрела надо выйти. И уцелеть при этом.

— А с этим фокусом? — киваю на ближайший поворот. Там тускло отблескивает на стене наискось поставленная металлическая плита.

— Ну… если только под прикрытием щитов подойти…

— А у них эти щиты есть? В смысле — в экипировке они были?

— Нет. Ничего похожего десант при себе не имел.

— Стало быть, про устройство обороны бункера они ничего не знали. А применяемая ими тактика — вполне стандартная. Для современных бункеров. Там таких наворотов не используют. Стало быть, для своего уровня осведомленности нападающие действовали вполне себе грамотно и правильно.

— Хорошо все-таки, что мы эти комиссии дальше ворот не пропустили! — облегченно вздыхает капитан. — Все бы слили!

— Ну, положим, там не все негодяями были… — качаю я головой. — Одна-две паршивые овцы точно присутствовали. Но не все же?

— Все! — решительно отрубает Макаренко.

— Ну, хорошо. Все так все. Но это уже дело прошлое. А вот с десантником что делать станем?

Судя по взгляду подполковника, для него этот вопрос был ясен давным-давно. Уверен, что только генерал не дал ему возможности претворить в жизнь столь здравые начинания. А Макаренко что думает? Вопросительно смотрю на него. Поколебавшись, он делает характерный жест рукой. Так, с ними обоими все ясно.

— Ну, хорошо, — соглашаюсь я. — Положим, с этим мерзюком мы разделались… а вот с его товарищами как быть? Сколько их, кстати говоря, в лес ушло?

— После окончания боя, — говорит Васин, — мы насчитали пятьдесят четыре покойника.

— Да этих двое. И еще сколько-то вы просто не нашли, так ведь?

— Так, — не спорит подполковник.

— Самолет?

— Нашли мы его… Там никто не спасся.

— То есть около трех десятков парашютистов в лесу сейчас есть?

— Наверняка.

— Вооружение?

— Стандартное стрелковое. Подствольники, гранаты… пулеметы точно есть, они из леса стреляли, прикрывали своих на отходе. Один мы прямым попаданием накрыли, прочие убрались. Штуки две… пожалуй, что и наберется…

— Взрывчатка?