Чернее черного. Пепельный рассвет

— Да черт их знает… Правда, оружия в этот раз везли немного, видимо, знали о том, что большая часть местных негодяев погибла уже. Вот продовольствия — этого прихватили, да…

— Жаль, что встречающих этих не прихватили, — сожалеющее качает головой генерал. — А то как бы все хорошо вышло!

— Не кино, Михаил Петрович, так не подфартило.

— Но, как я думаю, майор, самолетов они уже больше не пошлют. Навряд ли их до фига и было-то, а уж после того, как третий в этих местах навернулся…

— Да, следующая группа наверняка по земле пойдет. Учтем, здесь уже нам воевать привычнее. Хотя и против самолетов я не возражаю — ракеты еще есть.

— Дай тебе только волю! — фыркает Тупиков. — Тут бы всех и закопал…

— Тайга большая… — пожимаю я плечами. — Места хватит.

— Так тайга же, а не погост! Нам тут жить, не забыл?

— Но я сюда никого и не звал! Сидели бы они там у себя… потише. А то ведь и впрямь осерчать можем!

Генерал усмехается и снова берет распечатку. Листает подшивку и что-то про себя бормочет. Умный он дядька, надо отдать должное. Скорее бы уж на ноги вставал, а то я, того и гляди, с копыт рухну от трудов непосильных. Спасибо Лапину да Калину — тянут на своих плечах нехилый воз повседневных забот. И здесь, в Рудном, тоже понемногу жизнь обустроилась — даже школа работает, вот!

Когда я первый раз об этом услышал, откровенно говоря, ушам своим поверил не сразу. Ну не укладывалась в моей голове такая информация! Тут вокруг черт знает что происходит, вообще непонятно, как еще все не посыпалось в тартарары, и вдруг — здрасьте, школа!

— А ты глаза-то не таращи! — серьезно выговаривает мне Ноздрев. — Это воевать да глотки резать — ума большого не треба. А детей учить, чтобы из них нормальные люди выросли, а не головорезы, — это, брат, не каждому дано!

— Демьян Семенович, да я разве что говорю? Просто непривычно как-то… неожиданно…

— Это, друг мой ситный, война — неожиданно. А учеба — она по плану! И раньше бы начали, кабы не мерзюки эти…

— А с учителями у нас как?

— Не шибко… — грустнеет на глазах Семеныч. — Писать-считать — это есть кому обучить. А вот серьезнее что…

Почесав в затылке, предлагаю ему потеребить на эту тему Рашникова. Там мужики умные сидят, авось чем и подсобить могут.

Вопреки моему ожиданию, профессор не только согласился, но и прислал к нам троих грамотных и языкастых парней. Работать они станут вахтовым методом — по месяцу. Потом их сменит другая троица.

Прислал своих спецов и Калин — тоже троих.

Хм, у нас тут даже и не школа, а какой-то технический колледж получается! Что, впрочем, никого из местных ничуть не огорчает. Ребятишек прислали даже из Печоры. Один хрен, в городе теперь долго не жить, родители потихоньку перебираются в окрестные селения. Кто-то переезжает в Рудный, кто-то в Усинск — там потихоньку тоже все оживает. Иной раз, завертевшись за всеми заботами, даже начинаю забывать о том, что где-то лежат в развалинах целые города…

Слегка обескураженный этой мыслью, делюсь своими наблюдениями с Галиной.

— А что ж ты хотел? — сидя у окна, она штопает мою рубашку. — Война, Сережа, это состояние неестественное для человека. Вот и отключает голова-то воспоминания такие…

Ну, вот станцуй она сейчас танец живота — и то так не удивился бы! Из чьих уст такое услышать только не ожидал — но не от Гадалки же!

Она сейчас без своей формы и оружия, в домашнем халатике, который притащили ей наши медсестры. Совершенно мирный вид… если забыть все то, что я про нее знаю.

— Галя, да ведь постоянно что-то мне об этом напоминает!

— Так ты и не робот, чтобы совсем без эмоций на все реагировать. Вот и включает сознание свои предохранители. Нельзя иначе, перегоришь…

Отложив в сторону шитье, она встает с места и, подойдя поближе, присаживается на подлокотник старого кресла, в котором сейчас сижу я. Прижимается ко мне боком и нежно поглаживает по голове:

— Не комплексуй, ладно? Все правильно будет…

Лязгнула стальная дверь, и майор поднялся навстречу входящему генералу. Стюарта сопровождал подтянутый капитан с ноутбуком в руках.

— Герр генерал-лейтенант!

— Присаживайтесь, Гюнтер. Как ваше самочувствие? Высыпаетесь? А то мне уже о вас всякие чудеса докладывают… По ночам не спите, да и другим не даете тоже…

— Учеба, герр генерал-лейтенант.

— А не слишком ли она у вас… жестокая, майор? За две недели — девять человек пострадали и один разбился насмерть!

— Пострадавшие вернутся в строй в самое ближайшее время, — пожал плечами немец. — А что, герр генерал-лейтенант, разве лучше, если такие оплошности они допустили бы в бою? Здесь хоть могилы копать не пришлось…

— Одну пришлось.

— Одна — не десять.

— От вас ушло двадцать восемь человек!

— Балласт. Хотите сказать, что в других подразделениях от них больше толку?

— Хм… Нет. Тут я возразить вам не могу. Кофе хотите?

— С молоком.

— Разумеется, — Стюарт кивнул. — Как видите, я ваши предпочтения не забыл! Мортимер, друг мой, распорядитесь…