Чернее черного

ЭЛИСОН: Она спросила, зачем зарывать в землю талант от Бога? Но предупредила, тебе придется столкнуться с уймой брани и недоверия и я не стану притворяться, будто коллеги по цеху встретят тебя с распростертыми объятиями, — что, конечно, оказалось истинной правдой, как ты и сама прекрасно знаешь, Колетт, на собственной шкуре, ты ведь помнишь, как они себя вели, когда я представила тебя как свою помощницу. Она сказала, конечно, ты можешь попытаться вести себя как нормальный человек, и я ответила, я попробую, хотя в школе у меня никогда не получалось. Я нашла работу в аптеке в Фарнборо. Временным продавцом-консультантом. Еще более временным, чем они предполагали, разумеется.

КОЛЕТТ: Что стряслось?

ЭЛИСОН: Кэтрин и Ники Скотт заходили в аптеку, они не работали, сидели на пособиях. Завидев их, Моррис начинал играть с контрацептивами. Вынимал их из пакетиков и разбрасывал вокруг. Надувал, как воздушные шарики. Естественно, они думали на меня. Думали, это штучки шестнадцатилетней девчонки, которая позвала подружек и решила повеселиться. Вот меня и уволили. А потом миссис Этчеллс нашла мне работу в кондитерской.

КОЛЕТТ: А там что случилось?

ЭЛИСОН: Я начала есть пирожные.

Когда Элисон решила сменить фамилию, она позвонила матери в Брэкнелл и спросила, не будет ли та в обиде. Эмми вздохнула. Ее голос был блеклым и далеким.

— Представить не могу, какая фамилия подойдет для твоей работы, — сказала она.

— Где ты? — спросила Элисон. — Тебя еле слышно.

— На кухне, — ответила Эмми. — Это все сигареты, похоже, я не брошу, несмотря ни на что. Они оставили меня без голоса.

— Хорошо, что я не курю, — отметила Элисон. — Это было бы крайне непрофессионально.

— Ха! Профессионально, — отозвалась Эмми. — Ты — профессионал. Смешно.

Элисон подумала, я могу заодно сменить и имя. Пора отринуть прежнее «я». Она пошла в книжный магазин и купила книгу с именами для младенцев.

— Поздравляю, — сказала женщина за кассой.

Элисон разгладила платье на животе.

— Вообще-то не с чем, — ответила она.

Соня Харт. Мелисса Харт. Сюзанна Харт. Не получалось. Она сумела избавиться от «Читэм», но крестильное имя змеей заползало обратно в ее жизнь. Оно было частью ее, как и Моррис.

За несколько следующих лет она привыкла жить с Моррисом. Когда ма уезжала в Брэкнелл, она дала понять, что не хочет, чтобы дочь тащилась за ней, и Эл временно поселилась у миссис Этчеллс. Моррис больше не останавливался у ворот. Он заходил в дом, взрывал электрические лампочки и устраивал бардак в серванте хозяйки. «Редкостный мерзавец», — утверждала миссис Этчеллс.

Лишь повзрослев и начав вращаться в кругу других медиумов, она поняла, каким вульгарным и глупым в действительности был Моррис. У других медиумов духовные проводники были что надо — гордые и бесстрастные шаманы или древнеперсидские мудрецы, — а ей достался седой ухмыляющийся призрак в клетчатом пиджаке букмекера и замшевых ботинках с лысыми носами. Типичным сообщением Сетта, Оза или Бегущего Оленя было: «Открыть свое сердце ты сможешь, избавившись от ожиданий». А Моррис обычно говорил что-то вроде: «Ого, маринованная свекла, обожаю маринованную свеклу. Сделаю-ка я себе шикарный бутерброд с маринованной свеклой!»

Поначалу она думала, что с помощью воли и концентрации сможет держать его на расстоянии. Но если она сопротивляется Моррису, у нее начинают ныть скулы и зубы. Мурашки бегут по спине, медленная мука; рано или поздно ей приходится сдаваться и слушать его болтовню.

Когда ей действительно надо от него отдохнуть, она представляет себе большую крышку, которая с грохотом захлопывается над его головой. На время это помогает. Его голос, глухой и неразборчивый, гудит в огромном металлическом баке. Какое-то время она может не обращать на него внимания. А потом медленно, дюйм за дюймом он начинает приподнимать крышку.

Пять

Через неделю после гибели Дианы Колетт ощутила, что настал момент узнать Элисон поближе. Сейчас кажется, что это было в другую эпоху и в другом мире — до миллениума, до юбилея королевы, до крушения башен-близнецов.

Колетт переехала к Эл в Уэксхэм, который Элисон описала ей как «приличный район Слау», хотя, добавила она, «большинство людей считают, что в Слау приличных районов нет».

В день переезда она взяла такси от станции. Водитель был молодым, темнокожим, улыбчивым и расторопным. Он ловил ее взгляд в зеркале заднего вида, с которого свисали четки. Она отвела глаза. У нее нет предрассудков, но… В машине стоял густой дух освежителя воздуха, от которого слезились глаза.