Чернее чёрного

— Перед тем, как возникла паника вокруг бомбы, сюда пришёл тот полковник, простите, не помню фамилии, и начал жать звонок на двери. Тут началась вся эта паника. Парень, который караулил в машине возле входа в пассаж, проезжал мимо, и так, мимоходом, через окно машины мне сказал, что объявлена общая тревога. Пока я с ним говорил, из гаража выехал большой грязный грузовик и закрыл мне вид на керамическую мастерскую. Поскольку я получил от вас указание ни при каких обстоятельствах не трогаться с места, пришлось остаться там. Коллега в машине уехал. Между тем перед грузовиком образовалась пробка. Я все ещe не видел мастерскую, но слышал, как полковник ругается. Он выкрикивал что-то вроде «Черт возьми, откройте эти проклятые двери и впустите меня!» Шофёра принялись жать на клаксоны и все это продолжалось минут пять, не меньше, сэр.

— Мог ли кто-то… могли за это время выйти из мастерской две весьма тучные особы?

— Полагаю, нет, сэр, ибо когда улица очистилась, полковник все ещe стоял у дверей мастерской и продолжать жать на звонок. Он занят этим до сих пор. И все ещe кричит, но уже не так громко. Полагаю, он изрядно набрался. Что мне делать, сэр?

— Где вы?

— Торчу за своим мольбертом. Подумал, что могу рискнуть и доложить. Останетесь на приёме, сэр?

Из наушника донёсся уличный шум. Потом снова раздался голос сержанта.

— Я в пассаже перед гаражом, сэр. Пришлось спрятаться. Человек из подвала по Уол, дом один, миновал Каприкорн Плейс и направляется к мастерской.

— Возвращайтесь к этюднику и продолжайте наблюдение.

— Слушаюсь, сэр.

— Я скоро буду. Конец связи. — Аллен повернулся к шофёру. — На Каприкорн Сквер. Так быстро, как сможете, только без сирены.

— Что все это значит? — спросил Фокс. Аллен объяснил, и Фокс заметил, что художник — сообразительный парень, хоть и одет на манер бродяги. Фокс страдал предрассудками в отношении «карикатурно разодетых полицейских». Его собственный вкус, если речь шла о маскировке, ограничивался старым рединготом из донейгельского твида и старомодной матерчатой шляпой. Этот реквизит с удивительной эффективностью скрывал его внешность.

На Каприкорн Сквер Аллен сказал:

— Будет лучше, если мы разделимся. Шеридан — Гомес — единственный член банды, который нас не знает. Остальные могли запомнить по допросу после приёма. У вас с собой ваша ночная рубашка?

— Если вы имеете в виду мой редингот — да. Сзади в машине.

— А головной убор?

— Свернут в кармане.

— Когда переоденетесь, пройдитесь через сквер и Каприкорн Плейс к мастерской. Я пойду по Уол и Мьюс. Перед керамической мастерской встретимся.

Фокс оделся и ушёл; выглядел он как североирландский бакалейщик на каникулах. Аллен, свернувший на Каприкорн Уол, походил на себя самого.

Люси Локкет, которая грелась на солнышке перед домом номер один, заметила его и выгнула спину.

«Люди Гибсона скоро вернутся на свои места,» — подумал Аллен. Пока их видно не было.

На Каприкорн это были самое оживлённые часы. В обе стороны непрерывными потоками тянулись автомобили. Аллен воспользовался этим, чтобы незаметно приблизиться к магазинчику с товарами для дома на углу Мьюс. Оттуда открывался вид на всю Мьюс до самой керамической мастерской на противоположном конце. Время от времени в поле зрения появлялся и талантливый сержант Джейкс у мольберта, но чаще его закрывали машины, выезжавшие или въезжавшие в гараж. Керамическая мастерская тоже появлялась и исчезала, как заставка телевизионной рекламы. Там все ещe торчал полковник Кобурн-Монфор, прислонившийся к входной двери, а рядом с ним — Гомес. И тут, как по мановению волшебной палочки, рядом появился Чабб и они о чем-то заспорили. По Мьюс проехал грузовик, остановился перед «Наполи» и грузчик принялся снимать коробки и ящики, совершенно закрыв обзор.

Между «Наполи» и гаражом, рядом с цветочным магазином, помещалось маленькое бистро, которое именовалось «Бижу». В хорошую погоду хозяин выносил на тротуар четыре столика и подавал тут кофе и сладости. Один столик как раз освободился. Аллен миновал грузовик и цветочный магазин, подсел к столу, заказал кофе и закурил трубку. К керамической мастерской он был обращён спиной, но все прекрасно видел отражённым в витрине.

Гомес и Чабб все ещe стояли неподалёку от двери. Полковник опирался на неё, явно утратив способность соображать. Чабб едва не кусал пальцы. Гомес, очевидно, заглядывал внутрь сквозь щель в шторах, закрывавших витрину.

Потом к ним присоединилося инспектор Фокс, пришедший с Каприкорн Плейс. Вёл он себя так, словно искал нужный адрес. Подойдя к дверям, Фокс надел очки и прочитал объявление:

«Закрыто — приём товара.»

Видимо, он о чем-то спросил Гомеса, но тот пожал плечами и повернулся спиной.

Фокс побрёл дальше по Мьюс. Остановился у талантливого сержанта Джейкса, снова надел очки и склонился над этюдником. Аллен с наслаждением наблюдал, как его коллега выпрямился, со знанием дела склонил голову к плечу, оступил на шаг — другой, извинился перед прохожим, которому преградил дорогу, и продолжил путь. Подойдя к его столику, инспектор спросил:

— Простите, здесь не занято?