Черняев 1984

Сегодня выборы в Верховный Совет, а в пятницу я был в Кремлевском дворце - слушал Черненко. Само собрание - обычный наш ритуал, регламентированность и формальность которого никого, кроме диссидентов и слишком уж рафинированных интеллигентов, не коробит. Народ наш слишком практичен и ленив, чтобы тосковать по самодеятельной демократии, легче и привычнее ворчать на начальство, что то не так, это плохо, здесь бардак и т.п. Итак - избирательные собрания, как и сами выборы - официальный праздник, когда делается то, что всегда и у всех полагалось делать во время данного праздника. В соответствующем стиле были выдержаны и речи в Кремле: секретаря Куйбышевского РК, слесаря, научной работницы, учительницы, директора завода. Правда, в выступлении доверенного лица, который должен был рассказать биографию кандидата, была уж слишком явная неловкость: в порядке компенсации, что Черненко не был на войне, оратор сделал упор на то, что он в 1930 году добровольцем пошел в Красную Армию и служил на границе. «Вы, знаете, товарищи, какое нужно было мужество, чтоб охранять границу». и т.д.

Конечно, речи готовились в райкоме, но уж раз так, надо было бы избавить их от таких вот дешевых пассажей, которые только подогревают ненужные вопросы и народную иронию.

Дело, в конце концов, не в том, чтоб избрать репрезентативную фигуру по реальным заслугам в прошлом, дело в том, чтобы человек обеспечил правильную, единственно нужную и возможную стране политику. И в этом смысле избирательная речь Черненко значительна и серьезна - по самому строгому счету. Не знаю, что принадлежит лично ему (или его помощникам и составителям - а он поддержал). Но речь произнесена. И это - политическое обещание народу при начале деятельности. Быстро это не забывается: как, например, доклад Маленкова в свое время на сессии Верховного Совета в 1953 году или речи Хрущева на XX Съезде.

Главное, что воспринято все то, чему было положено начало Андроповым. Мне говорили непосредственные составители этой речи, что в ней, как и в речи на февральском Пленуме, использовано практически все то, что готовилось для Андропова, по его идеям и под его наблюдениями, когда он был в больнице.

Важно еще и другое: речи других - членов ПБ, кандидатов, Секретарей ЦК никогда не носили столь индивидуального характера (при общности основной линии). И это относится не только к тому, как было выражено отношение к покойному и какими терминами характеризовался новый Генсек. Не все, например, назвали его «выдающимся» и т.п. Но и по подходу, манере, акцентировке социально-экономических, политических и идеологических проблем эти речи сильно разнятся. Конечно, всегда у нас при перемене «режима» временно выступает на передний план коллегиальность. Однако, на этот раз она проявила себя на фоне безусловного, формального утвержденного с первых же дней в совершенно конкретных терминах «должностного» авторитета Первого. И как это ни парадоксально - именно здесь возможность того, что коллегиальность станет реальным фактором политики. тем более, что сам Черненко, вслед за Андроповым, кажется, совершенно искренне за «разделение» партийной и советской власти. (Впрочем, это жизненная необходимость, если серьезно.).

5 марта 84 г.

Куча шифровок. Анализ Киссинджера: США - НАТО = кризис и как выйти.

Трухановский, Игорь Савольский (из венгерского сектора) - статья академика ВНР Шиманского. Моя оценка оказалась правильной.

Собрались у Загладина, рассуждали о том, как будем (ли?) делать книгу «История революций» и как мы с Загладиным приобщимся к 8-ми томной «Истории Европы». Реминисценции о моем «историческом» прошлом. Идеи есть, как все это сделать красиво, а сил и времени не будет.

Обсуждали с Богдановым (заместитель Арбатова, полковник в отставке), Соколовым, Коликовым их предстоящую поездку в Варшаву на «Акцию момента»: закрытый семинар об американской политике в отношении соцстран. Унимал экстремизм Богданова, хотя он все про Америку знает лучше меня в 100 раз.

Составили с Соколовым таблицу инициатив наших доброжелателей из Западной Европы - от общественных сил. Добрые намерения, но они не укладываются в политику Громыко-Устинова. Я же вознамерился отвоевать у них «зону диалога» по общественной линии. Иначе мы опять останемся с одним Чандрой.

10 марта 84 г.