Черняховский

— Мы, товарищ генерал, що листив не скривжени, — ответил тот. — Сьогодни я в походи дистав три листи.

— Что же вам пишут?

— Про одне й те саме: «Коли звильните ридни мис-ця?» Товарищ генерал, а ось у мого товарища Грицуна справи погани. Вин сам соромиться, то я за нього скажу. Йому ни вид кого чекати листив. Вин у нас зовсим самотний.

— А где Грицун?

— Та ось вин.

Черняховский спросил Грицуна:

— Что, у вас нет родных? И девушки нет?

— Були, товарищ генерал. Але на моей батькивщине, пид Киевом, хозяйнуют фашисты, я не знаю, що з ридними, а вони не знають, де я…

— Я тебе помогу их разыскать. — И командующий тут же поручил адъютанту, чтобы через Московское радио было объявлено, на адрес какой полевой почты можно писать Грицуну.

И через месяц Грицун получил больше сотни писем от девушек, пионеров, стариков. Одни называли его братом, другие лучшим другом, третьи сыном. От родных все еще не было вестей. Однако добрые слова незнакомых людей согревали ему душу.

К исходу второго дня наступления войска Черняховского были остановлены упорным сопротивлением противника на рубеже Олыпанка — Любимовка. Нелегко давалась победа. Перед фронтом войск 60-й снова складывалась сложная обстановка, снова требовалось противопоставить врагу внезапный маневр. Иван Данилович провел для этого сложную перегруппировку сил, нанося главный удар в направлении на Льгов, Рыльск. За четверо суток соединения 60-й продвинулись на запад до сорока километров.

Все атаки на Льгов с востока гитлеровцы отражали массированным огнем. Командарм решил, сковывая льговскую группировку врага в центре, нанести сокрушительный удар с флангов.

Вновь перегруппировка в сложнейших условиях распутицы. Внезапный выход правофланговых соединений 60-й армии к Рыльску, а левофланговых соединений 38-й армии к западу от Обояни поставил 88-ю и 327-ю пехотные дивизии немцев под угрозу окружения.

3 марта войска Черняховского освободили город Льгов. Когда машина командарма подъезжала к центру города, Иван Данилович, предельно уставший от боевого напряжения, задремал. Комаров, желая, чтобы командарм немножко отдохнул, тихо сказал водителю:

— Заверни-ка к какому-нибудь жилому дому. Пусть генерал хоть часок в тепле поспит.

Но Иван Данилович и сквозь дремоту это услышал.

— Некогда нам отсыпаться, — сказал он Комарову. — Перед штурмом не поспали, смотри, на сколько хватило заряда: пять городов освободили да деревень, поселков больше тысячи. А сколько народу нашего из неволи вызволили! Теперь придется недосыпать. Впереди еще много городов и сел ждут нас!

Взятие Льгова имело важное значение. Оно помогло войскам 60-й армии в какой-то степени удерживать в своих руках инициативу и оттягивать на себя часть сил и резервов противника с решающего, Харьковского направления, обеспечивать стык между Воронежским и Брянским фронтами.

В первой половине марта войска Черняховского, преодолевая упорное сопротивление крага, овладели рубежом Рыльск — Коренево. Линия фронта стабилизировалась. Дальнейшее продвижение было приостановлено огнем врага с заранее подготовленных позиций на левом берегу реки Сейма. Образовывалась Курская дуга. Войска Черняховского вышли на передний выступ дуги и перешли к обороне. 60-я армия была переподчинена Центральному фронту.

Левее Центрального фронта, на линии Корнево — Гостишево и далее по левому берегу Северного Донца, образовав южный фас Курского выступа, перешли к обороне войска Воронежского фронта под командованием генерал-полковника Н.Ф. Ватутина.

После разгрома отборных войск под Сталинградом Гитлер жаждал реванша. Курская дуга казалась ему самым подходящим местом для новых Канн. Конфигурация местности в виде огромного выступа, углубившегося на двести километров к западу от общей линии фронта, на Курском направлении, казалось, способствовала этому.

В начале апреля 1943 года немецко-фашистское командование приступило к тщательной подготовке стратегической наступательной операции под кодовым названием «Цитадель».