Черняховский

Щербина собрался было доложить Черняховскому, что приказ его выполнен, но в это время раздался звонок.

— Товарищ одиннадцатый, гитлеровцы вновь контратаковали, дальнейшее наступление приостановлено! — сообщал командир 95-го стрелкового полка — так быстро менялась обстановка на фронте.

— Выдвигайте артиллерию на прямую наводку, я иду к вам! — громко сказал в телефонную трубку Щербина.

— Товарищ генерал! Под таким огнем вам не пройти, разрешите, я поползу, все равно потом отмываться, — предложил Кузьменко.

Щербине не хотелось заставлять Кузьменко второй раз испытывать судьбу, но выполнение приказа командующего фронтом находилось под срывом. Щербина обнял своего адъютанта.

— Иди, друг, подними в атаку людей 2-го батальона.

Кузьменко — где ползком, где перебежками — добрался до 5-й стрелковой роты, прижатой вражеским огнем к земле.

— Товарищи, приказ командующего фронтом — оседлать шоссе.

— Ура! За Родину! — 18-летний младший сержант Шавалиев поднял свое отделение в атаку.

Но тут ударил вражеский пулемет. Солдаты, обливаясь кровью, падали один за другим, сраженные огнем из вражеского дзота. Сам Шавалиев упал в мокрый торфяной мох рядом с командиром взвода гвардии младшим лейтенантом Ильченко. Атака захлебнулась.

— Щербина, — спрашивал по телефону генерал Галицкий, — оседлали шоссе?

— Нет, товарищ генерал!

— Черняховский передал, что штурмовики в воздухе, и еще раз потребовал ускорить атаку шоссе Орша — Витебск!

— Петро, — надрывался Щербина, вызывая по телефону лейтенанта. — Петро, где ты? Сообщи свои координаты!

— У пятого поселка.

— Ускорьте продвижение!

— …Приказ генерала — атаковать! — властно потребовал адъютант комдива.

— Надо — значит надо. — Ильченко взглянул на сержанта Шавалиева: — Только ты, Барий, можешь с тыла уничтожить вражеский дзот, и тогда рота овладеет дорогой жизни!

Шавалиев полз в обход дзота. Ильченко не выдержал, двинулся вперед. Слишком уж ответственна была задача, от выполнения которой зависел успех всего корпуса. Коммунист Ильченко повторил бессмертный подвиг Александра Матросова, закрыв своим телом амбразуру. Вскоре фашисты вновь открыли губительный огонь. И тогда поднялся младший сержант Шавалиев. Одним броском он подбежал к дзоту и упал на амбразуру. Вражеский пулемет умолк. Ценой своей жизни отважные воины обеспечили выполнение ротой боевой задачи.

Дивизия генерала Щербины на второстепенном участке прорыва достигла больших успехов, чем на направлении главного удара армии. Она расширила прорыв по фронту до трех и в глубину до восьми километров. В полосе наступления войск генерала Галицкого обозначился успех.

Василевский распорядился: «В ночь на 24 июня маршалу Ротмистрову вывести танковые корпуса из выжидательного района в исходный и приблизить их к боевым порядкам соединений армии генерала Галицкого. Командующему фронтом Черняховскому обеспечить прикрытие танков с воздуха».

С наступлением темноты, точно в указанное время, лавина танков 5-й гвардейской армии двинулась по Минскому шоссе. К рассвету танки начали выходить в полосу действий стрелковых соединений армии генерала Галицкого.

Выдвижение танковой армии встревожило немецкое командование. Оно незамедлительно стало усиливать Оршанское направление. В полосу Минской автострады выдвинуло на прямую наводку целую зенитно-артиллерийскую дивизию для борьбы с нашими танками.

С утра 24 июня под Оршей развернулись ожесточенные бои.

В первые три часа сражения соединения армии Галицкого хотя и не достигли желаемого результата, но гвардейцы, проявляя героизм и мужество, сумели преодолеть болота и втянулись в тяжелые бои на тыловом оборонительном рубеже, прикрывающем рокадное шоссе Витебск — Орша.

К этому времени начальник направления по 3-му Белорусскому фронту полковник Мернов успел обозначить на картах Генерального штаба выдвижение 5-й гвардейской танковой армии маршала Ротмистрова вдоль Минского шоссе. О выполнении графика выдвижения уже не раз докладывалось Верховному Главнокомандующему. Тот интересовался, как ведет себя противник, где находятся войска генерала Галицкого.

11-я гвардейская армия с тяжелыми боями медленно продвигалась вперед. Командование фронта согласовало все вопросы, связанные с обеспечением ввода в прорыв подвижной группы. Минское шоссе было заблаговременно освобождено для танков. Два танковых корпуса ждали приказа ринуться в бой.

Черняховский продолжал кропотливо анализировать боевые действия, развернувшиеся на фронте в сто сорок километров. Иван Данилович своевременно сделал вывод, что противник продолжает считать второстепенным для наших войск направление на Богушевск, а также убедился, что к утру 25 июня армия Галицкого не сможет завершить прорыв немецкой обороны. Следовательно, нецелесообразно вводить здесь танки Ротмистрова, предназначенные для действий в глубине: им пришлось бы встретиться с противотанковой артиллерией и танками противника, расположенными на заранее подготовленных позициях, в хорошо замаскированных танковых окопах. Большие потери неизбежны.