Черничная Чайка

– Не, мир погиб, – возразил я. – Ты ничего про какие-нибудь эксперименты новые не слышала?

Аврора помотала лысой головой.

– Может, опять машину времени запускали? – предположил я.

– Машину дураков запускали, – поправила Аврора. – Но уже давно, лет тринадцать назад. Или четырнадцать. Тебе сейчас, кстати, сколько?

– Нет, я серьезно. Или простой одинокий гений изобрел опять какую-нибудь колбасятину, и мир рухнул…

– Ничего не рухнуло, – Аврора подула на ладони, чем напомнила мне Октябрину. – Просто… временные трудности, вот и все. Прилетят через пару дней.

Но я ее не услышал.

– Да, – сказал я, – прилетят. Вся королевская конница, вся королевская рать… Никто не прилетит, мир погиб. Остались только мы с тобой. Ты, да я – вот и все человечество. Знаешь, на нас теперь лежит большая ответственность.

– Какая еще ответственность? – нахмурилась Аврора.

– Ну как какая, ты разве не понимаешь? Планетарная. Именно мы с тобой должны возродить род людской…

– Пошел вон! – рявкнула Аврора, как недавно убитый мною тираннозавр. – Пусть лучше человечество вымрет!

Она схватила ножку от кровати и кинулась за мной вдогонку.

Немного побегали, километра два, потом Аврора устала, выкинула дубину и крикнула:

– Стой, Уткин!

– Человечество выживет?! – усмехнулся я.

Но на всякий случай остановился в пятнадцати метрах от Авроры – а вдруг кинется?

– Да брось ты… – Аврора тяжело дышала. – Чушь разную порешь… Но нам ведь тут как-то надо выживать…

– Согласен.

– Тогда перемирие?

– Ну, давай. Я предлагаю для начала опросить твоего бота…

– С чего ты взял, что это мой?

Я указал пальцем. К нам ковылял бот Заскок. На плече баян. Я поморщился. Баян походил на квадратный горб, только не сзади, а спереди. Впрочем, я думаю, Заскок мог играть и с баяном на спине, руки у него на шарнирах.

Но сейчас Заскок не играл.

– Этот баянист за тобой приглядывает, – сказал я. – Ну, чтобы ты чего не натворила…

Аврора принялась мрачнеть.

– Все-все, – сказал я примиряюще, – больше не буду. Я просто к тому, что ты в ботах лучше меня разбираешься, ты же все время за их независимость боролась…

– И что?

– И то. Спроси у этого гармониста, что тут происходит. Он тебе наверняка расскажет.

Аврора подозвала пальцем Заскока. Тот нехотя приблизился.

– Послушай, мы хотим тебя спросить: что тут происходит?

Заскок поморщился. Боты не могут морщиться, у них для этого нет лиц. Но этот поморщился. По железу будто коррозия пробежала. Наверное, это был какой-то специализированный бот – педагогический. Железный Коменский. Не исключено, что он перевоспитал уже целый сонм правонарушителей. Одним своим кислым видом.

– Что тут происходит? – повторила Аврора.

– А что вас, собственно, не устраивает? – с вызовом произнес Заскок.

– Где люди? – спросил уже я.

– Это конфиденциальная информация.

– А что это за остров? – это уже Аврора. – Координаты?

– Это конфиденциальная информация.

– Сколько ты тут находишься? – это уже я.

– Сорок пять лет.

Понятно. Этот бот сорок пять лет занимался перевоспитыванием всякого хулиганья… Даже если не занимался, а попросту присутствовал при этом, даже если просто играл на баяне – срок немалый. Вообще всех ботов через пятнадцать лет отключают и утилизируют – это закон. Потому что через пятнадцать лет количество ошибок становится критическим, возникает «синдром всезнайки», и бот становится слишком похож на человека. А это уже опасно. А это не просто древний бот, он просто супердревний, этакий Мафусаил педагогической кибернетики. А любой педагог – как и бот, изнашивается чрезвычайно быстро. Поэтому все учителя после пяти лет занятий должны два года отдыхать на Бирюзе и еще один год переучиваться. А тут все в одну кучу…

Я вспомнил, как мы летели с ним через море, и поежился даже – робот-псих-баянист запросто мог завалить вертолет в воду. Сорок пять лет! Ветеран. Ясно, почему овсянку плохо варит, все мозги уже разболтались…

– На острове есть кто-нибудь, кроме нас? – пыталась пробраться через ботовы старческие хитрости Аврора.

– Не имею информации. Раньше да, но это давно.

– Разве не ты заведуешь лагерем?

– Лагерь занимает лишь южную половину острова, – ответил Заскок.

– А на северной что? – тут же прищурилась Аврора.

– Там комплекс Института Моря, – ответил бот. – Во всяком случае, раньше был…

– Что за Институт Моря? Я ничего про такой институт не знаю.

Заскок не ответил, в своей манере отвернулся.

– Наверное, море изучают, – предположил я. – Креветок разных, каракатиц…

– Ты на редкость прозорлив! – Аврора поглядела на меня иронически. – Ах, ну да, ты же у нас чемпион по мозговому штурму, обладатель Лунной Карты!..

Я предпочел не вступать в пререкания, решил попробовать сам расспросить бота.

– Когда все-таки прибудут перевоспитатели? Что-то их не видно…

– Это конфиденциальная информация, – привычно буркнул бот, не оборачиваясь.

– Я так хочу перевоспитаться, что каждый день промедления мне просто невыносим, – сказал я. – Не могу просто ожидать, когда прибудут светила… Как к этому институту пройти?

Бот указал железным пальцем в направлении скалы.