Черниговское княжество X–XIII вв.

Городище у с. Городище было зафиксировано на картах Белевского уезда еще петровскими геодезистами, обязанными дополнительной инструкцией 1723 г. указывать на ландкартах «городища пустые… валы старинные и засеки» и т. п.[344] Это городище, расположенное к югу от села, неоднократно обследовалось (1926 г. — П. С. Ткачевский, 1967 г. — С. С. Ширинский, 1974 г. — И. К. Фролов и автор этих строк). Культурный слой мощностью до 1,5 м содержит обломки стеклянных браслетов, предметы из железа, керамику ХII–ХIII вв., в верхних слоях — обломки сосудов XVI–XVII вв. Т. Н. Никольская относит это небольшое (около 0,4 га) городище к числу древнерусских феодальных усадеб типа замка и ошибочно отождествляет его с Девягорском[345].

Последним существенным аргументом в пользу правильности сопоставления городища у с. Городище с летописным Домагощем является то, что название Домагощ очень редкостно и встречается лишь в районах наибольшего скопления названий на -гощ. П. Арумаа указывает два таких района: Новгородскую область и верхнее течение р. Оки[346]. В первом известны два гидронима Домагоща[347], во втором-уникальный топоним Домагощ. Таким образом, существование иного древнерусского городища с таким названием «Домагощ» на определенной выше территории маловероятно.

В свою очередь, исходящее из определения границы летописных «Вятичей» XII в., обнаружение местоположения Домагоща надежно подтверждает историческую реальность этой границы.

Обращает на себя внимание тот факт, что как в Киевском своде (в составе Ипатьевской летописи), так и в северо-восточном летописании (Лаврентьевская летопись) при описании событий XII в. речь идет лишь о «Вятичах» как части Черниговской земли. Один раз прямо и другой раз косвенно Ипатьевская летопись называет «Вятичи» волостью Черниговской земли (статьи 6650 (1142) и 6655 (1147) гг.)[348]. Дважды сказано (в статьях 6655 (1147) и 6667 (1159) гг.) о том, что войсками были заняты «все Вятичи», когда говорилось лишь о территории Черниговского княжества[349]. В изложении событий XII в. существование вятичей в Суздальской или Рязанской землях можно только угадывать по словам черниговских князей о «наших» или «своих Вятичах» (то есть возможны иные, не наши «Вятичи»)[350]. Однако есть свидетельства о походах в «Вятичи» Юрия Долгорукого и на «вятические города» Всеволода Большое Гнездо: в 1152 г. (с рязанцами, цитировано выше), в 1154 г. («пришедшю же ему в Вятичѣ и ста, не дошедъ Козельска»), осенью 1196 г. (с рязанцами и смолянами, цитировано выше)[351], из которых явствует, что «Вятичи» находились вне Смоленской, Суздальской и Рязанской земель. Более всего вероятно, что первые два свидетельства относятся к летописанию Юрия Долгорукого[352], принадлежность третьего известия к северо-восточному летописанию несомненна. Это наблюдение позволяет ограничить летописных «Вятичей» XII в. с севера и с востока пределами Черниговской земли, указанными в работе А. Н. Насонова[353].

Однако очерченная таким образом территория не совпадает с северными, восточными и южными границами племенного союза вятичей, определенными по археологическим данным как VIII–X, так и XI–XIII вв.[354] «Вятичи» XII в. занимают лишь центральную часть племенной территории вятичей. Земля вятичей VIII–X вв. (определена В. В. Седовым по распространению вятического обряда трупосожжения) в южной своей части совпадает в основном с южными контурами территории вятичей XI–XIII вв. (очерчены А. В. Арциховским по ареалу специфического набора женских украшений), но как раз этот южный район с городами Корачевом, Домагощем, Мценском, Спашем и Кромом в летописное понятие XII в. «Вятичи» не входил (см. карту 4).

Эти расхождения можно объяснить тем, что в данном случае мы имеем дело с двумя существенно различными территориями: племенной, или этнической (а в XII–XIII вв. — этнографической), территорией вятичей, определяемой археологическим путем, и с одной из административных территориальных единиц Черниговской земли XII в., т. е. частью политической, феодальной государственной территории, определяемой по письменным данным.

В некоторой мере замеченное различие находит свое отражение в использовании термина «вятичи» в летописании. В текстах XII в. лишь в статье 1146 г. Ипатьевской летописи он упомянут в несомненно этническом смысле: в Дедославле Давыдовичи «съзвавша вятичѣ» для переговоров о поимке Святослава Ольговича[355]. В большинстве случаев в XII в. термин «Вятичи» применялся как вполне очевидное название территории: в «Вятичи» можно было бежать и выбежать из них, стоять в них, прийти и т. п.[356] С другой стороны, Повесть временных лет употребляет этот термин, преимущественно как этноним. Например, в статье 981 г. говорится: «В сем же лътѣ и вятичи побѣди и възложи на нь дань», далее: «В лѣто 6490 заратишася вятичи, и иде на ня Володимеръ и вобѣди я второе»; но уже в «Поучении» Мономаха: «а въ Вятичи ходихом по двѣ зимѣ на Ходоту»[357].