Черниговское княжество X–XIII вв.

Тот факт, что усобица 1226 г. не могла разрешиться без вмешательства крупных посторонних Черниговской земле дружин, говорит о значительной силе Олега Игоревича Курского. Можно предполагать, что спор шел из-за черниговского стола и что Олег Курский занимал либо новгород-северский, либо, скорее всего, черниговский стол. Во всяком случае, из известных в это время Ольговичей он наиболее вероятный претендент на стол, освобождавшийся после гибели черниговского (1219(?)–1223 гг.) Мстислава Святославича. В сражении на Калке 31 мая 1223 г. (Олегу в ту пору было 49 лет) он, несомненно, второй среди черниговских князей[479]. Содействуя Михаилу Всеволодовичу, Юрий, очевидно, намеревался ослабить наиболее сильного и влиятельного в то время соперника — Черниговское княжество.

Об «одиначестве» Ольговичей в последующее время судить трудно: исчезает само обобщающее имя «Ольговичи»; крайне мало черниговских имен фигурирует в летописных статьях того времени. Учитывая общую тенденцию и отдельные косвенные данные, можно считать, что единство Черниговской земли слабело. Однако до распада земли дело не дошло.

Усобица 1226 г. способствовала обособлению Курска. Во всяком случае, отсутствие прямых и несомненных сведений о Новгороде-Северском и сравнительно частое упоминание Курска, факт соперничества курского князя с черниговским, — все это позволяет предполагать падение значения Новгорода-Северского в Черниговской земле и возвышение Курска.

Выделению Новгород-Северского в особое княжество, несомненно, препятствовала феодальная чересполосица во владениях, волостях Черниговской земли, установившаяся к середине XII в. Например, дреговические волости Святослава Ольговича были отделены от собственно Новгород-Северской волости территориями Гомия и Чичерска, тянувшими к Чернигову. Позже, в конце 60-х гг. XII в., Чичерская волость принадлежала новгород-северскому Олегу Святославичу, но отделялась от Новгорода Стародубской и Вщижской волостями черниговских князей. Ярким примером феодального владения был городок Обловь на границе со Смоленским княжеством. Этот город принадлежал княгине Святослава Ольговича, но, как отмечал А. Н. Насонов, часть гостиной дани из этого города шла к Смоленску, причем десятая ее часть в пользу смоленской епископии[480].

Чересполосное наделение практиковалось еще Всеволодом Ольговичем. Святослав Ольгович в 1151 г. так же наделил Святослава Всеволодовича — Стародуб и Корачев непосредственно не граничили, далеко на севере, в «Вятичах», находился Воротынск.

Со смертью последнего Давыдовича — вщижского князя Святослава Владимировича обе ветви Ольговичей, Всеволодовичи и Святославичи, могли претендовать как на отчину на любую волость Черниговской земли. Князь, сидевший на черниговском столе, был обязан «в Правду наделить» других, младших князей. В. Т. Пашуто считает, что при описании усобицы из-за Стародуба в ссылках новгород-северского Олега Святославича и киевского Ростислава Мстиславича на «Правду» подразумевается закон, право наделения (Олег «просяше въ Правду надтэлтэнья», Ростислав «усмотривъ Правду», велел Святославу Всеволодовичу «у Правду надѣлити Олга»)[481]. Аргументацию В. Т. Пашуто можно подкрепить тем, что в древнерусском праве слова «взирать в Правду» или «смотреть Правду» являются термином судопроизводства[482].

Изучая проблему феодальной раздробленности Черниговской земли на основе данных о политической деятельности ее князей, говоря об относительном единстве их, нельзя обойти вопрос о княжеских снемах, известия о которых прерываются во втором десятилетии XIII в. Подобно тому, как внуки Ярослава Мудрого после раздела «Русской земли» практиковали снемы[483], так и почти всем черниговским событиям рассматриваемого периода предшествовали, как сообщают источники, княжеские съезды. Записи о снемах в Черниговской земле становятся частыми после усобиц из-за Стародуба. Неизвестно, как был урегулирован вопрос о Стародубе после усобицы мая 1174 г., но на снеме 1180 г. мы видим единство князей земли, оформленное в терминах старейшинства (см. цитату выше).

Известные по летописи черниговские снемы происходили в 1180, 1190, 1194, 1195, 1196, 1206 гг.[484] Они, согласно источникам, касались общерусских предприятий Черниговского княжества, нет известий о разрешении на них внутренних вопросов. Возможно, на регулирование земских дел намекает сообщение о «рядах» Святослава Всеволодовича в 1180 г. Судя по тому, что известно о снемах на Руси, можно считать, что и черниговские снемы рассматривали вопросы о волостях, правовые вопросы и другие общечерниговские внутренние дела[485].

Несомненно, снемы способствовали выработке относительно устойчивых норм в распределении волостей земли, ибо «практика деятельности снемов была достаточно широкой, и как раз на практике складывались и определялись правовые нормы более или менее постоянного, устойчивого характера»[486].