Черниговское княжество X–XIII вв.

С этой точки зрения представляет интерес определение местонахождения Уполоз, впервые упоминаемых под 1231 г. Надо сказать, что юго-западная часть современной Московской области в XII–XIII вв. была местом соприкосновения границ ростово-суздальских, новгородских, смоленских, черниговских, а также границ Рязанского княжества. Границы эти были в основном определены русскими историками уже к концу XIX в., не вызывали серьезных сомнений и в уточненном виде нашли отражение в фундаментальном исследовании А. Н. Насонова[533]. Положение изменилось с конца 60-х гг., когда началась работа над академическим «Атласом истории СССР». Современные достижения источниковедения, археологии и топонимики обусловили ревизию целого ряда прежде принятых локализаций древних поселений, нередко сделанных лишь по внешнему сходству названий. Изображение на исторических картах XII–XIII вв. указанного стыка границ стало проблематичным, так как более половины локализаций древнерусских топонимов этого района вызывает ныне разноречивые суждения (Добрятино, Доброчков, Бобровницы, Путтин, Беницы — 1136 г., Лопасна, Сверилеск — 1175 г.)[534].

Уполозы до сих пор относились к тем древним географическим объектам, местонахождение которых неизвестно. Считается, что они находились в Черниговской земле, «на пути из Владимира-Залесского в Серенск»[535]. Единственное уточнение было предложено И. А. Голубцовым: «Уполозы, в вел. Новгор, земле, м.б. = дер. Уполозы под Порховом»[536]. Это замечание ценно как первое указание на существование топонима, аналогичного летописному, но ошибочно в определении района нахождения, так как из летописного текста вполне ясно, что Уполозы были расположены где-то в области чернигово-суздальского пограничья.

Уполозы упоминаются в связи с событиями осени 1231 г.[537] Последние описаны во владимирском и новгородском летописании, причем Уполозы фигурируют только в первом рассказе. «В лѣто 6740 поиде князь великыи Гюрги к Сереньску; и стоявъ станом на Уполозѣх, и възвратися в Володимерь. Ярослав же и Констянтиновичи, идоша к Сереньску, град пожгоша, людем избѣгшим; ино же много воеваша, възвратишася въ своя си»[538]. Новгородская 1 летопись описывает те же события под 6739 г: «Тои же осени ходи Ярославъ ратию на Цьрниговѣскую волость с новгородци и съ всѣо властью своею на Михаила, и пожьже Шереньскъ; и стоявъ подъ Мосальскомь [Мосаискомъ], и въспятися въспять, истративъ обилия мъного. Ту же подъ городомь застрѣлиша Олдана подвоискаго, и без мира отъидоша»[539].

Местонахождение древних Мосальска и Серенска не вызывало сомнения, хотя их локализация никем не была аргументирована. Н. М. Карамзин, указав нахождение Серенска в Калужской губернии («на реке Серене, ныне село»), о том, где находился Мосальск, даже не упомянул, считая, вероятно, это общеизвестным[540]. Приблизительно так же поступали историки и в дальнейшем. Например, А. Н. Насонов в сводке «Поселения, урочища и реки Черниговской земли» о Мосальске писал так: «…город "Черниговской волости". Мосальск ныне — районный центр Калужской области на р. Можайке». Серенск в этой сводке пропущен)[541]. В силу достаточной известности этих городов в XV–XVII вв. историческая преемственность городов XIII и поселений XIX вв. казалась вполне очевидной.