Чернила

Букер склонил голову. Он кого-то увидел? Невозможно. Задний двор выходил на худшую часть болот, слева было кладбище, а справа — их сцена. Никто не пришел бы с болота. И они не могли обойти дом. Врата мешали незнакомцам войти.

Он не хотел показывать остальным, что кто-то мог быть снаружи. Они тут же испугаются, что кто-то пришел поглазеть на фриков. Люди делали так достаточно раз в их жизни, чтобы они опасались появления людей у их дома.

Молния ударила одновременно с раскатом грома, сотрясшим дом. В этот раз никто не стоял меж деревьев.

Букер расслабился на миг. Ему показалось. Никто не выглядел как персонаж жутких историй, которые любила Клара.

А если там все-таки кто-то был?

Он медленно встал и потянулся. Не нужно было вызывать у других вопросы, что он делал.

— Букер? — хрипло спросила Эвелин.

— Выйду покурить.

— В такую погоду?

— Не боюсь дождя.

Он просто хотел убедиться, что никакой незнакомец не хотел испортить ночь. Да, было поздно. И они должны были спать перед завтрашним представлением.

Время с семьей было важнее сна. Они редко могли так собраться. Он не дал бы никому испортить это.

Букер уже пошел к прихожей, когда в двойные двери постучали. Дверной молоток всегда его пугал. Он бил, словно кости ударялись об землю, словно гремели ребра армии скелетов, идущих к дому.

Он вздрогнул, хоть было стыдно признавать это.

Эвелин нахмурилась, посмотрела в сторону стука.

— Кто может прийти в такое позднее время?

— Я посмотрю, — Фрэнк похлопал ее по бедру и встал.

— Я это сделаю, — прорычал Букер.

— Нет, Букер, это мой дом. Я отвечу на стук.

Почему-то все в нем хотело защитить людей в доме от человека за дверью. Словно призрак собирался пройти в дом и испортить все, что они построили.

Его мышцы напряглись, и он смотрел на дверь, пока Фрэнк шел туда. Букер затаил дыхание, Фрэнк повернул ручку двери. Но его сердце перестало биться, когда стало видно женщину на крыльце.

Она была в воде, грязи и крови, тяжело дышала. Ее белые волосы прилипли к телу, желтое платье было ужасно испорчено.

Желтые глаза посмотрели на Фрэнка, она дрожала.

— Простите, что навязываюсь, — прошептала она. — Но мне нужна ваша помощь.

Весь дом затих от шока. Это маленькое создание как-то смогло лишить звука весь цирк фриков, которые еще так не молчали.

Букер сжал кулаки, ощущая странное желание схватить ее и спрятать. Уложить на свою кровать и стоять у двери, чтобы никто не мешал ей отдыхать. Исцеляться.

И ей нужно было исцеление. На ее щеке был глубокий порез, другой длинный порез был на шее, и ее руки были в каплях крови. Она дрожала, значит, долго шла по холоду. Она нуждалась в его помощи.

Змея сжала его шею сильнее. Хуже, скрытая татуировка на его груди, которой он боялся больше всего, стала двигаться.

Она скользила по его груди, медленно пробуждаясь, когда он хотел этого меньше всего. Она не могла пробудиться. Не сейчас.

Он отпрянул в тень, от настоящего страха болела грудь. Эта женщина, кем бы она ни была, была опаснее всех Пинкертонов для него.

Клара пошевелилась первой. Бородатая леди почти побежала к ребенку, который нуждался в ней.

— Бедняжка! Дрожишь на нашем крыльце посреди ночи! Нельзя выходить в бурю!

Странная девушка не испугалась бороды Клары. Она просто позволила увести ее в дом под рукой бородатой дамы.

— Я вышла не в бурю.

— Ты знаешь, что буря налетает внезапно. Идем в гостиную, милая. Там огонь и одеяло для тебя.

Букер держался подальше от циркачей, которые пошли помочь новенькой. Они тут же окружили ее, как свою. Он не видел, чтобы они так делали. Может, потому что она была маленькой, как статуэтка из стекла, которую они не хотели разбить.

Он не доверял этому. Никто не был таким хрупким, никто не был тем, что ставили на камин и любовались. Люди были глубже. У них были свои проблемы, свои изъяны. И она была запутанной, как и все они. Он был уверен в этом.

Клара опустила ее на ковер у камина, укутала ее плечи одеялом.

— Хочешь чаю, милая?

Девушка кивнула.

Он не знал, была ли она немой. Она только кивала и смотрела на них огромными глазами.

Скрестив руки на груди, Букер смотрел на происходящее. Он ждал, чтобы понять, что она сделает, что скажет.

Том Палец побежал на кухню за ее чаем, прибежал так же быстро с чашкой. Он дрожал, отдавая ей чашку? Может, немного, но она не посчитала его странным. Может, ее глаза расширились, но она смотрела мимо него, словно слушала, как кто-то еще говорит.

Она склонила голову? Словно задавала кому-то вопрос?

Фрэнк опустился в кресло и склонился вперед.

— У тебя точно была тяжелая ночь.

Девушка кивнула.

— Как тебя зовут?

Она сжала в дрожащих пальцах чашку.

— Ирен.

— Рад знакомству, Ирен. Расскажешь, почему ты пришла через болото?

Ирен опустила взгляд на чашку, задрожала сильнее. Часть горячего чая пролилась на ее пальцы. Она не отреагировала.

— Фрэнк, — прошептала Клара, — девочка напугана. Может, нужно дать ей время.

У Ирен были другие идеи. Она покачала головой и посмотрела в глаза Фрэнка.

— Кто вы?

— Мы — артисты «Cirque de la Lune».