Чернила и кость

Очередной урок с профессором Вульфом проходил в классе – в обычном большом классе с узкими окнами, партами, стульями и огромным пустым бланком, висевшим на стене, где Вульф мог писать что-либо при необходимости. Профессор, однако, ничего не писал. На протяжении четырех часов он неустанно задавал новые и новые вопросы, которые варьировались по темам, начиная с истории и заканчивая географией (Джессу не удалось запомнить местонахождения всех дочерних библиотек, однако этот вопрос застал врасплох еще трех других студентов), и среди них был даже один о том, как правильно пользоваться кодексом, чтобы проводить сложные исследования.

Все устали и со страхом ждали очередную лотерею с номерками, когда Халила внезапно сказала:

– А вы не расскажете нам о Железной башне, профессор Вульф?

На миг все в классе замерли, а потом профессор Вульф медленно повернулся к ней. Выражение его лица заставило мурашки бежать у Джесса по спине, страшно было представить даже, каково это – находиться под прицелом этого взгляда.

– Прошу прощения?

– Железная башня? – повторила Халила уже менее уверенным тоном. Некий мрак клубился в темных зрачках профессора Вульфа, когда он продолжил смотреть на нее, точно он что-то пытался мысленно вычислить и понять, что она имеет в виду, задавая этот вопрос.

– Что ж, если вы желаете знать о Железной башне, – сказал он наконец, – да будет так. Расскажите, что вы о ней знаете, кандидат Шрайбер.

Это прозвучало неожиданно, однако не особо смутило Томаса. На самом деле даже казалось, будто он даже рад ответить.

– Башня была построена инженером Артифекса в тысяча семьсот восемьдесят девятом году, специально для работы скрывателей того времени. Она была сделана из редкого сплава железа, который удивительным образом не ржавеет – Железный столп в Дели сделан из такого же сплава, и процесс его изготовления изучался на протяжении…

– Увлекательная история, я уверен, – прервал его Вульф скучающим голосом. – Однако я спрашивал о том, кто находится в этой башне, так что давайте на время забудем о ее чудесном дизайне.

Томас говорил уверенно, когда рассказывал о конструкции и инженерной составляющей, касающейся башни, а теперь его спокойствие испарилось. Джесс видел, как Томас сомневается, прежде чем переспросить.

– Вы имеете в виду скрывателей?

– Скрыватели – верный ответ, хотя не полный, – согласился профессор Вульф. – Поясните.

– Они… поддерживают работу библиотечной системы кодексов.

– Как?

– Сэр?

– Кандидат Сеиф желает обсудить скрывателей, поэтому мы будем это делать. Можете ли вы объяснить, каким именно образом происходит отзеркаливание информации между бланками на такие далекие расстояния? Описать точный механизм?

– Я… – Томас сглотну. – Не могу, профессор.

– Тогда чем еще они оснащают Библиотеку?

– Они… оснащают библиотеку энергией, необходимой для работы автоматизированных статуй, которые охраняют серапеумы?

Профессор Вульф подождал пару секунд, дожидаясь, пока слова Томаса растворятся в полной тишине, а затем медленно прошел по кабинету и, выглянув в окно, взглянул на Железную башню и задумчиво сложил руки за спиной.

– Пожар, уничтоживший серапеум в городе Рей, который мы обсуждали на первом уроке, все изменил, – сказал он. – До этого инцидента алхимики работали втайне и поодиночке, после же они объединились. Их открытия привели к «Доктрине об отзеркаливании», однако они выяснили еще кое-что любопытное: алхимический успех зависел не только от смешанных в нужных пропорциях веществ и снадобий и от момента, когда те были смешаны, как все полагали до этого. Подобные формулы оказывались действенны в руках одних, но не срабатывали в руках других, потому что не все обладали искрой – талантом, который объединял формулу и настоящую силу.

– И эти люди стали скрывателями, – сказала Халила.

– Самыми значимыми фигурами в мире. – Профессор Вульф внезапно развернулся и подошел прямо к ней, и Джесс заметил краем глаза, как она вздрогнула, точно ей хотелось отстраниться. Было просто невероятно то, что Халила заставила себя не сдвинуться с места, и Джесс не был уверен, что смог бы сделать то же самое, окажись он на ее месте.

– Никогда больше не спрашивайте про скрывателей, кандидат Сеиф. Ваше любопытство не будет вознаграждено.

Халила секунду колебалась, но потом – к удивлению Джесса – она подняла голову и с уверенностью встретила взгляд Вульфа. А затем заговорила, и в ее голосе едва ли слышалась тревога:

– При всем моем величайшем уважением к вам, профессор Вульф, но я спрашиваю не из-за простого любопытства, а из-за необходимости как следует разобраться с обязанностями библиотекаря. Библиотекари дают указания, помогают, проводят исследования, развивают, создают… а также защищают, разве не так?

– Именно так. К чему вы клоните?

– Вы сказали, что скрыватели – самые значимые фигуры, – сказала Халила. – Не значит ли это, что они также – наша самая значимая слабость?

В этот момент по классу прокатилась волна изумленных охов, потому что подобный вопрос прозвучал как величайшая наглость.

Точно мятеж.