Чернильная кровь

Почему она может спать, хотя и боится его, а он ходит взад-вперед по своим роскошным покоям, как старый медведь по клетке?

Потому что самый страшный страх приходит только к нему. Страх смерти.

Этот страх притаился за его окнами, за большими стеклами, ради которых он продал самых работящих своих крестьян. Безобразная гримаса появлялась за стеклом, как только мрак поглощал его крепость, как змея — мышь. Каждую ночь он велел зажигать все больше свеч и факелов, и все же страх приходил и заставлял Змееглава стучать зубами, опускаться на дрожащие и подгибающиеся колени и наяву видеть будущее: как его плоть отваливается от костей, как ее пожирают черви, как Белые Женщины утаскивают его к себе.

Змееглав зажал рот рукой, чтобы стражник за дверью не услышал его всхлипа. Страх. Страх перед последним днем, перед пустотой, страх, страх, страх! Страх, что смерть уже тайком свила гнездо в его теле и растет, ширится, пожирает его! Это был единственный враг, которого он не мог убить, сжечь, заколоть, повесить, от которого не было спасения.

В одну из ночей, темнее и нескончаемей прежних, страх особенно сильно терзал Змееглава, и он велел разбудить всех, как уже делал это не раз, всех, кто мирно спал в своей постели, а не трясся и обливался потом, как он: свою жену, бесполезных цирюльников, просителей, управителей, своего герольда и шпильмана с серебряным носом. Он велел вызвать поваров на кухню и приготовить пир. Но когда он сидел за пиршественным столом, утирая с пальцев жир от ароматного жаркого, во Дворец Ночи вошла девушка. Она бесстрашно прошла мимо стражи и предложила ему сделку — сделку со смертью…

Да, так все и будет. В точности, как она прочла. Слова так и лились из уст Мегги. Словно она пряла будущее. Каждый звук, каждая буква свивались в нить… Мегги забыла обо всем вокруг: о богадельне, о соломенном мешке, на котором сидела, даже о Фариде и его несчастном лице, когда он смотрел ей вслед… Она пряла продолжение книги Фенолио, полностью отдавшись своему занятию, сплетая дыханием и голосом звучащие нити, чтобы спасти отца и мать. И весь этот странный, завороживший ее мир.

Заслышав возбужденные голоса, Мегги подумала сперва, что они раздаются из-за букв, и медленно подняла голову. Она еще не дочитала. Еще несколько фраз ждали ее дыхания, чтобы ожить. «Смотри на буквы, Мегги! — приказала она себе. — Сосредоточься!» И вздрогнула, услышав глухой стук, разнесшийся по всей богадельне. Голоса стали громче, послышались торопливые шаги, и в дверях появилась Роксана.

— Это из Дворца Ночи! — прошептала она. — У них твой портрет, странный портрет. Идем со мной, скорее!