Чернильная кровь

— Послушай! — сказала она старухе, когда та уже направилась к выходу. — Ты ведь знаешь многих комедиантов. Не попадался тебе среди них огнеглотатель по имени Сажерук?

Крапива медленно обернулась, словно раздумывая, стоит ли отвечать.

— Сажерук? — ворчливо повторила она. — Вряд ли среди комедиантов найдется хоть один, кто его не знает, но уже много лет никто его не видел. Хотя прошел слух, будто он вернулся…

«Да, он вернулся, — думала Реза, — и он мне поможет, как я помогала ему в другом мире».

— Мне нужно отправить ему письмо! — Она сама слышала, какой отчаянной мольбой звучит ее голос. — Прошу тебя.

Крапива несколько секунд неподвижно смотрела на нее, потом сказала:

— Небесный Плясун сейчас здесь. У него опять болит нога, но как только станет получше, он тронется дальше. Спроси его, не возьмет ли он твое письмо.

И ушла.

Снаружи снова стемнело, и с наступлением ночи пещеру заполнили мужчины, женщины и дети и улеглись спать на кучи листвы — подальше от нее, словно болезнь Мо была заразна. Одна из женщин принесла ей факел. Дрожащие тени легли на стены пещеры, они гримасничали и водили черными пальцами по бледному лицу Мо. Огонь не мог отогнать Белых Женщин, хотя говорили, будто они его одновременно любят и боятся. Они снова и снова появлялись в пещере, похожие на бледные отражения в зеркале, с лицами из тумана. Они подступали ближе и снова исчезали, может быть, их отгонял горький запах трав, которые Крапива разложила вокруг постели Мо. «Это их не подпустит, — сказала старуха, — но ты тоже будь начеку».

Во сне заплакал ребенок. Мать успокаивающе погладила его по головке — и Реза подумала о Мегги. Одна она сейчас, или Фарид еще с ней? Весела она, грустна, больна, здорова? Как часто Реза задавала себе эти вопросы, словно надеясь когда-нибудь получить ответ неизвестно откуда…

Какая-то женщина подала ей свежей воды. Реза благодарно улыбнулась и спросила про Небесного Плясуна.

— Он предпочитает спать под открытым небом, — сказала та, показывая наружу.

Реза давно уже не видела Белых Женщин, но на всякий случай все же разбудила комедиантку, предлагавшую покараулить ночью вместо нее. И вышла наружу, переступая через спящих.

Луна светила сквозь густую листву ярче всякого факела. У костра сидело несколько мужчин. Реза нерешительно подошла к ним, сознавая, как неуместно выглядит здесь ее платье. Оно было слишком коротким даже для комедиантки и к тому же рваным.

Мужчины смотрели на нее с недоверчивым любопытством.

— Скажите, есть среди вас Небесный Плясун?

Маленький худой человечек, беззубый и потому наверняка выглядевший намного старше своих лет, толкнул локтем сидевшего рядом шпильмана.

— А зачем он тебе? — Лицо у него было приветливое, но взгляд настороженный.

— Крапива говорит, что он мог бы доставить мое письмо…

— Письмо? Кому? — Он вытянул левую ногу и потер колено, которое у него, видимо, болело.

— Это огнеглотатель, его зовут Сажерук. У него на лице…

Небесный Плясун провел пальцем по щеке.

— … Три шрама, я знаю. Что тебе от него нужно?

— Я хочу, чтобы ты передал ему это!

Реза опустилась на колени у огня и сунула руку в карман платья. Она всегда носила с собой карандаш и бумагу, ведь они годами заменяли ей язык. Теперь голос к ней вернулся, но деревянный язык был по-прежнему сподручнее, чтобы подать весть Сажеруку. Дрожащей рукой она начала писать, не обращая внимания на настороженные глаза, следившие за каждым ее движением, как будто она делала что-то запретное.

— Она умеет писать, — заметил беззубый.

В его голосе звучало явное неодобрение. Прошло много, много времени с тех пор, как Реза сиживала в городах по ту сторону леса на рыночной площади, одетая мужчиной, с коротко остриженными волосами, потому что только письмом умела зарабатывать себе на жизнь, а это ремесло было здесь женщинам запрещено. Нарушавших запрет обращали в рабство, и так она стала в конце концов рабыней у Мортолы. Ведь не кто иной, как Сорока разоблачила ее маскарад и в награду получила право увезти ее с собой в крепость Каприкорна.

— Сажерук не сможет это прочесть, — спокойно заметил Небесный Плясун.

— Сможет. Я его научила.

Как недоверчиво все они на нее посмотрели! Буквы. Загадочные знаки, орудие богачей, занятие вовсе не для комедиантов и уж тем более не для женщин…

Только Небесный Плясун улыбнулся.

— Смотри-ка, Сажерук, оказывается, умеет читать, — тихо сказал он. — Ладно. Но я-то этого не умею. Поэтому лучше скажи мне, что ты там написала, чтобы я мог передать ему на словах, если записка пропадет. С написанными словами это легко может случиться, намного легче, чем с теми, что у меня в голове.

Реза посмотрела прямо в лицо Небесному Плясуну. «Ты слишком доверчива к малознакомым людям…» — Сажерук постоянно твердил ей это, но разве у нее был сейчас выбор? Она тихо повторила вслух то, что написала на листке: