Чернильно-Черное Сердце (ЛП)

— Отлично, спасибо, — сказала Робин, чьим намерением было побыстрее найти Престона Пирса. Она взяла свою сумку и пошла в туалет, пройдя через открытую дверь в комнату, в которой стояло несколько компьютеров. Огромный мужчина с длинными светлыми волосами смотрел на один из экранов.

Туалет был оформлен так же эклектично, как и холл. Каждый дюйм стены, потолка и задней стенки двери был увешан портретами, предположительно выполненными студентами: одни в цвете, другие нарисованные карандашом. Оглядевшись по сторонам, Робин узнала два лица. С верхней части двери на нее смотрел искусно выполненный набросок Эди Ледвелл, на лице ее была полуулыбка. Рисунок был выполнен углем и карандашом и подписан ДБ. Вторая картина, приколотая к потолку, заняла больше времени, но в конце концов она поняла, что на ней изображен Гас Апкотт, нарисованный, как предположила Робин, его матерью, которая была гораздо талантливее, чем Робин могла предположить. Рядом с туалетом стоял небольшой деревянный книжный шкаф, полный потрепанных томов, среди которых были “Оседлай тигра” Юлиуса Эволы, “Самоубийство” Эмиля Дюркгейма и “Breek het partijkartel! De noodzaak van referenda” Тьерри Боде.

Она села на сиденье унитаза и достала свой iPad, но, как она и ожидала, прием 4G был настолько плохим, что игра замерла. Насколько она могла видеть, Аноми по-прежнему не было.

Спустив унитаз, Робин открыла дверь и, к своему удивлению, чуть не столкнулась с миниатюрной девочкой с длинными крашеными черными волосами, чье исхудавшее, как у смерти, лицо безошибочно напоминало лицо той девушки, которую Страйк сфотографировал у Хайгейтского кладбища. Татуировки девушки сегодня не были видны, поскольку она была одета в черный топ с длинными рукавами, который подошел бы восьмилетней девочке.

— Извините, — сказала Робин.

— Все в порядке, — сказала девушка с густым йоркширским акцентом. — Может, вы видели маленькую к…? О, черт, — сказала девушка, отскочив от Робин, которая теперь видела светловолосого малыша в подгузнике, прокладывающего свой опасный путь по винтовой лестнице. Зазоры в полированных ветвях были достаточно большими, чтобы ребенок мог провалиться. Девушка в черном догнала и поймала ребенка, а затем подняла его на руки.

— Что я тебе говорила о том, чтобы ты не ходила туда одна?

Девушка в черном понесла сопротивляющегося, хнычущего малыша обратно вниз по лестнице, прошла мимо Робин и исчезла тем же путем, каким пришла.

Вернувшись в студию, Робин обнаружила, что пришел последний ученик: нетерпеливая девушка с короткими голубыми волосами и многочисленным пирсингом. В отсутствие Робин кудрявый молодой человек в поношенном сером халате устроился на деревянном стуле на постаменте, скрестив босые ноги. Сейчас он смотрел в окно, где опускающееся солнце медленно превращало сад в массу голубых теней. Хотя он стоял затылком к Робин, у нее возникло внезапное подозрение о его личности.

Коренастая седовласая женщина в фиолетовом жилете теперь стояла перед классом без сейфа. Казалось, она ждала, когда Робин снова появится.

— Извините, — поспешно сказала Робин, садясь обратно рядом с Бренданом, который подмигнул ей.

— Хорошо, тогда, — сказала седовласая женщина, улыбаясь семи студентам. — Меня зовут Мариам Торосян, и я буду вести у вас занятия. В настоящее время я иллюстратор и витражист, но я обучалась изобразительному искусству и преподаю уже почти тридцать лет.

— Итак, — продолжила она, хлопнув в ладоши, — большинство людей, когда думают о занятиях по рисованию с натуры, представляют, что будут работать с обнаженной натурой, а мне всегда нравится оправдывать ожидания, поэтому сегодня вечером мы действительно будем работать с обнаженной натурой.

Раздался нервный смех, и молодой человек на постаменте повернул голову, теперь он ухмылялся. Как Робин и предполагала, это был Престон Пирс. Он был светлокожим, с темными тенями под большими карими глазами.

— Это Престон Пирс, или Пез, как мы его называем, — сказала Мариам, — он сам художник и очень талантливый. Он живет здесь, в коллективе, но выступает в качестве модели с натуры для нас, когда нужно…

— Нужны акеры, типа, — сказал Престон со своим скаутским акцентом, и класс снова засмеялся.

— Почему бы нам не представиться по кругу, прежде чем мы начнем? Может быть, вы расскажете мне, почему вы решили прийти на этот курс и какой у вас есть опыт. Брендан, почему бы тебе не взять на себя инициативу? — сказала Мариам. — Брендан — мой старый друг, — добавила она с нежностью. — Сколько у тебя уже занятий, Брендан?

— Это мое пятое, — весело сказал Брендан. — Пытаюсь найти то, что у меня хорошо получается!

Последовал еще один, более непринужденный взрыв смеха, к которому присоединилась Мариам.

— Он очень самокритичен, — сказала она классу. — Он прекрасный гравер и очень приличный гончар. — А ты, любовь моя? — спросила она Робин.