Чернильно-Черное Сердце (ЛП)

Человека, которого заметил Страйк, трудно было не заметить. Его рост был не менее шести футов, а стрижка была настолько короткой, что он был почти лысым, хотя у него также были кустистая борода и усы. Когда Уолли и Эм-Джей подошли к нему, он прислонился к стене и, видимо, писал сообщение, но как только они прошли мимо, он свой телефон в карман и отправился в погоню, засунув руки в карманы джинсов. На спине его старой кожаной куртки был изображен череп со скрещенными костями, увенчанный стальным шлемом. У него было много видимых татуировок, и если Юнион Джек на шее и готический крест на тыльной стороне левой руки могли быть поддельными, то большой череп, вытатуированный на затылке и видный сквозь миллиметровую щетину, точно не мог быть таковым, что исключало возможность того, что этот человек — переодетый полицейский.

Неизвестный вошел в тот же вагон метро, что и Уолли с Эм-Джеем, а Страйк последовал за ним. Ютуберы были погружены в беседу и, похоже, не заметили ни одного из мужчин, следовавших за ними. Страйк тайком сделал несколько фотографий неизвестного на свой телефон, отметив еще одну татуировку на его адамовом яблоке, которая, хотя детектив и не был специалистом по руническому алфовиту, не могла не показаться ему похожей на норвежскую руну.

После двадцатиминутной поездки они прибыли на набережную, где Уолли и Эм-Джей вышли из машины, за ними последовали, во-первых, татуированный мужчина и, во-вторых, Страйк.

Четверо мужчин, двое из которых по-прежнему не обращали внимания на то, что за ними следят, направились в Уайтхолл-Гарденс, где Уолли достал из рюкзака ручной микрофон, а Эм-Джей включил камеру.

Цель прихода в Уайтхолл Гарденс в праздничный день стала ясна, когда Уолли и Эм-Джей начали подкарауливать туристов и просить их, насколько мог видеть Страйк, дать интервью на камеру. Первой была пара японских девушек, затем семья, которая, судя по футбольной ленте маленького мальчика, была из Бразилии. Страйк был слишком далеко, чтобы расслышать, какие вопросы задавал Уолли, но по мере того, как проходило каждое интервью, он видел, что выражения лиц интервьюируемых менялись от вежливого или хихикающего до озадаченного, встревоженного или, в случае с бразильским отцом, сердитого. Страйк предположил, что смысл сегодняшнего видео в том, чтобы вывести иностранцев из себя. Татуированный мужчина в кожаной куртке сел на скамейку в ста метрах от них, открыто наблюдая за съемкой. Решив не садиться сам, на случай если бородатый наблюдатель заметит, что Страйк зеркально отражает его поведение, детектив занял позицию за статуей Генри Бартла Фрере, колониального администратора XIX века, и поискал на своем телефоне руны викингов, где нашел тот самый знак, который бородатый мужчина с гордостью носил на своем горле. Он напоминал угловатую букву P, а его название было Thurisaz, что, согласно интернету, означало опасность, хаос и грубую силу.

Страйк как раз убирал мобильный обратно в карман, когда раздался звонок.

— Корморан Страйк.

— Алло? — сказал слабый женский голос, едва ли больше чем шепотом.

— Привет, — сказал Страйк. — Кто это?

— Эм… Кеа Нивен.

— О, замечательно, — сказал Страйк. Похоже, его сообщение голосовой почты с чувством вины сделало свое дело. — Спасибо, что перезвонили мне, Кеа. Я так понимаю, вы знаете, о чем идет речь?

— Да… Аноми, — прошептала она. — Да. Но я… я ничего не знаю.

Она звучала намного моложе двадцати пяти лет. Если бы он не знал, то мог бы подумать, что ей тринадцать.

— Можно ли встретиться лицом к лицу и поговорить?

— Я… я нездорова. Я… не думаю, что это возможно.

— Я с удовольствием приду к вам домой, если это поможет, — сказал Страйк.

— Нет, я… я не думаю, что смогу… но я хочу помочь, — прошептала она. — Правда хочу. Поэтому я… решила позвонить и… сказать вам, что я… ничего не знаю.

— Хорошо, — сказал Страйк. — Ну, наверное, будет справедливо сказать вам, Кеа, что существует теория, что вы Аноми.

Не было никакой необходимости говорить, что теория принадлежит его партнеру.

— Я — что?

— Что вы Аноми, — повторил Страйк.

— Кто…? Боже мой… Джош… Джош так думает?

— Он хочет, чтобы я выяснил, кто такой Аноми, — сказал Страйк, избегая прямого ответа. — Но если вы слишком нездоровы, чтобы говорить со мной…

— Я… о… о Боже…

Последовала буря сухих рыданий. Возможно, они были искренними, возможно, нет, но в обязанности Страйка не входило предлагать утешение. Он наблюдал за голубями, кружащимися на фоне облачного неба, пока, наконец, Кеа не сказала:

— Почему… почему я не могу сказать вам сейчас?.. Я ничего не знаю… Я не Аноми! Я никогда… никогда…

— Послушайте, я просто хотел дать вам возможность высказаться, — сказал Страйк. — Я также хотел показать вам несколько вещей…

— Каких вещей?

— Фотографии, — сказал Страйк, что было не совсем неправдой. Скриншоты, которые он сделал из ее Твиттера, были фотографиями определенного типа. — И документы, — добавил он, чтобы добавить немного интриги. Документы всегда звучали пугающе.

— Почему вы не можете просто отправить их мне по электронной почте?