Чернильно-Черное Сердце (ЛП)

— Думаю, я могу кое-что об этом знать, — сказал Страйк. — Ее старшая сестра делилась подробностями своих выходных в социальных сетях.

— Ладно, пока они ждали, пока средний ребенок появится, он кричал на старшую. Насколько я мог слышать, она заступилась за среднюю. Я думаю, он дал ей пощечину, но на записи этого не видно из-за блеска стекол машины.

Наконец средний ребенок появился снова, таща за собой сумку. Я притворился, что завожу велосипед, чтобы занять более выгодную позицию.

Когда девочка снова появилась, он вышел из машины, крича на нее за то, что она так долго ходила. Он открыл багажник, бросил сумку внутрь. Затем, когда она уже собиралась сесть на заднее сиденье, он ударил ее ногой в поясницу, чтобы ускорить процесс. Это записано, ясно как день.

— Отлично, — сказал Страйк. — Я имею в виду…

— Нет, я понял, — сказал Дев, голос которого звучал задумчиво. — Полный гребаный ублюдок. Если бы это происходило на какой-нибудь обычной улице…

— Старшая девочка сказала в интернете: “У таких, как мы, нет социальных работников”. Где ты сейчас?

— Еду в направлении Лондона, следую за ними. Обычно он отдает двух младших матери, а потом везет старшую обратно в Бененден.

— Где близнецы?

— Все еще в доме с няней.

— Хорошо, это чертовски хорошая работа, Дев… конечно, его адвокат, вероятно, сошлется на временное упущение и отправит его на курсы по управлению гневом, чтобы упредить судью. Но если мы сможем получить еще один или два подобных инцидента, установить модель поведения…

— Да, — сказал Шах. — Что ж, я дам тебе знать, если что-то произойдет на другом конце.

— Отлично. Поговорим позже.

Страйк, который вел этот разговор в футболке и шортах, теперь натягивал брюки, все время думая о Робин и Халвенинге. Придя наконец к решению, он придал своим чертам подходящую смесь сожаления и раздражения и вышел из спальни в гостиную, где его ждала Мэдлин.

— Проблемы? — спросила она, видя его выражение лица.

— Да, — сказал Страйк. — Жена одного из субподрядчиков только что упала с чертовой лестницы. Сломала запястье.

Ложь легко пришла на ум, потому что однажды это действительно случилось с женой Энди.

— О. Это значит…?

Мобильный Страйка зазвонил снова. Посмотрев вниз, он увидел номер Кати Апкотт.

— Извини, мне тоже придется ответить. Пытаюсь разобраться с этим.

Он нажал на ответ, как только снова оказался в спальне.

— Страйк.

— О, да, здравствуйте, — произнесла запыхавшаяся Катя. — Надеюсь, вы не против, что я звоню в воскресенье?

— Совсем нет, — сказал Страйк.

— Я была вчера у Джоша, и его врачи считают, что он будет достаточно здоров, чтобы встретиться с вами через неделю или около того, если вы все еще хотите взять у него интервью. Они ограничивают посещение, и его отец и сестра часто ходят на неделе, но если бы вы могли приехать в следующую субботу…

— Суббота звучит отлично, — сказал Страйк. — Позвольте мне взять ручку.

Он нашел одну на прикроватной тумбочке Мэдлин.

— Если хотите, мы могли бы встретиться в больнице в два часа? Он в Лондонском центре спинномозговой травмы. Я должна быть там, потому что — ну, я тоже должна быть там. Он все еще в ужасном состоянии.

Нацарапав в блокноте подробности о палате Блэя и времени посещения, Страйк рассеянно положил ручку в карман, попрощался с Катей и направился обратно к Мэдлин.

— Мне очень жаль. Мне нужно разобраться с этим. Похоже, мне придется взять на себя наблюдение за этим ублюдком.

— Черт, — сказала Мэдлин с разочарованным видом, но Страйк знал, что она не собирается поднимать шум, ведь воспоминания об их ссоре на Бонд-стрит еще свежи в памяти. — Бедный ты. И она тоже.

— Бедная кто? — спросил Страйк, его мысли все еще были о Робин.

— Женщина, которая упала с лестницы.

— Оо, — сказал Страйк. — Да, я полагаю. В любом случае, она испортила мне воскресенье.

Подхватывая пальто и рюкзак, он старательно изображал сожаление. Мэдлин обняла его за шею и поцеловала на прощание, после чего он, наконец, смог уйти.

Он прошел по ее улице и зашел за угол, прежде чем зажечь сигарету. Звонок Кати Апкотт дал ему повод позвонить Робин, поэтому он нажал на ее номер, и она ответила почти сразу.

— Привет — дай мне секунду, — сказала она, и по высокому, надрывному тону ее голоса он сразу понял, что что-то не так, больше, чем можно объяснить переездом, хотя это, несомненно, было стрессом. Различные варианты — что она поняла, что Красные Подошвы почти наверняка является членом ультраправой террористической группы, или, что хуже всего, что какие-то ответные действия уже произошли без ведома Страйка — заставили его ждать ее возвращения с некоторым трепетом, тем более что на заднем плане он слышал сердитый мужской голос.

— Вернулась, — сказала она, все еще голосом, который возвещал о том, что она на грани слез. — Что случилось?

— Ничего. Что с тобой?

— Что ты имеешь в виду?

— У тебя такой голос, как будто ты плакала.

— Я… ну

— Что случилось? — сказал Страйк, гораздо более решительно, чем собирался.