Чернильно-Черное Сердце (ЛП)

— Что? — сказал Страйк, который следовал за своим собственным ходом мыслей. — О, я имел в виду перерезание колючей проволоки для проникновения в траншеи противника.

— А проволока в данном случае — это…?

— Те спутниковые аккаунты, которые Аноми сделал в Твиттере. Этот самонадеянный ублюдок никогда не думал, что кто-то заинтересуется всеми этими мелкими аккаунтами, поэтому немного схалтурил с именами… Дай мне еще минуту, и я скажу тебе, куда, по-моему, они ведут, — сказал Страйк, снова доставая свой мобильный. — Я знаю, что видел имя Джона Болдуина где-то еще, кроме Twitter…

Чувствуя нетерпение и тревогу, Робин послушно замолчала, когда она повернула машину на Холлоуэй-роуд, по которой они должны были ехать на северо-запад, в сторону Хэмпстеда и Хайгейта. Рядом с ней Страйк сидел над своим мобильным телефоном, хмурясь, прерывисто печатая и размышляя.

— Попался! — сказал Страйк так громко, что Робин подпрыгнула. — Он на Reddit, на странице “Отследить криминальных сучек” и — блядь.

— Что? — сказала Робин, чье сердце все еще билось.

— Он сообщил о сестре Маркуса Барретта.

— Что?

— Лживая сука Дарси Оливия Барретт выдвинула ложное обвинение в сексуальном насилии против бойфренда. Живет по адресу 4b Lancaster Drive, Hoxteth… Он дал все ее аккаунты в социальных сетях… Вот почему я не смог найти ни одного у нее. Держу пари, она удалила все, как только это появилось.

— Страйк, расскажи мне об именах, — сказала Робин. — Что они выдают?

— Ну, для начала, Марк Лепин застрелил четырнадцать женщин. Любимое число Аноми — четырнадцать. Джулиус-И-Я-Эвола говорит нам, что Аноми находится, или находился, в Норт Гроув.

— Мне казалось, ты сказал, что Эвола был из тех писателей, которых крайне правые…?

— Я ошибался. Если Аноми — Ученик Лепина, то он — Я — Эвола. Потом у нас есть Макс Регер, немецкий композитор девятнадцатого века — я должен был это заметить: Я видел книгу его музыки на этой чертовой клавиатуре.

— Подожди…

— Джон Болдуин, британский композитор шестнадцатого века; Золтан Кодай, венгерский композитор начала двадцатого века. Скарамуш: прямо из “Богемской рапсодии” группы Queen. Что означает человека, который слушает Queen и Битлз, возможно, потому что у него нет…

Мобильный Страйка зазвонил по Bluetooth в машине: Катя перезванивала ему. Он ответил на звонок, но успел произнести только один слог “алло”, как через динамик раздался крик высокого тона.

— Помогите нам, помогите нам, помогите…!

Звонок прервался.

Страйк нажал на номер, чтобы перезвонить, но никто не ответил. Робин хлопнула ногой по полу.

— Это была не Катя — это была Флавия. Страйк, позвони…

Но он уже набрал 999.

— Полиция — из дома восемьдесят один по Лисберн-роуд доносятся крики, там мужчина с ножом… Потому что я знаю, что так и есть… Корморан Страйк… Семья из четырех человек…

— Черт, — сказала Робин, когда Страйк повесил трубку. — Черт — это моя вина, это все моя вина, я напугала его…

— Это не твоя гребаная вина, — сказал Страйк, хватаясь за бока своего сиденья, когда Робин на скорости вошла в поворот.

— Да, да — я должна был понять… Страйк, он умеет рисовать очень, очень хорошо.

— Как ты…?

— В туалете в Норт Гроув есть автопортрет. Я думала, что его сделала Катя, но потом я увидела од ин из ее портретов в комнате Джоша и Эди, и он был никудышным — и… — Робин вздохнула. — Страйк, я знаю, почему он отклонился в сторону деревьев после того, как зарезал Эди. Райан Мерфи сказал мне, что в тот день на Хите был неконтролируемый эльзасец…

— И он до ужаса боится собак.

Глава 106

Защити меня!

Твоя опасность, превышающая человеческую силу, одарит меня,

Железная рука и стальное сердце,

Чтобы бить, ранить, убивать и не чувствовать.

Мэри Элизабет Кольридж

привязанность

— Никакой полиции, — судорожно произнесла Робин, затормозив в нескольких дверях от дома Апкоттов.

Она отстегнула ремень безопасности, перегнулась через Страйка и, прежде чем он понял, что она делает, хлопнула рукой по кнопке, открывающей бардачок, и схватила его скелетные ключи.

— Какого черта ты делаешь? — закричал Страйк, хватая ее за куртку, когда она открывала водительскую дверь.

— Отпусти меня…

— Ты не пойдешь туда, идиотка, у него мачете…

— Там двенадцатилетняя девочка — отстань от меня!

Вытащив из кармана сигнализацию об изнасиловании, Робин освободилась от куртки и наполовину вывалилась из машины. Сигнализация выскользнула из ее руки и покатилась прочь; теперь, освободившись от удерживающей руки Страйка, она догнала ее, схватила и помчалась вверх по дороге к дому Апкоттов.

— Робин! РОБИН!

Бегло ругаясь, Страйк повернулся, чтобы вытащить свои костыли с заднего сиденья.

— РОБИН!

В освещенном окне ближайшего дома показался силуэт головы.

— Вызовите полицию, вызовите чертову полицию! — крикнул Страйк соседу и, оставив дверь BMW открытой, отправился в медленное преследование Робин на костылях.

Она уже была у входной двери Апкоттов и трясущимися руками пыталась найти подходящий ключ. Первые три попытки оказались безрезультатными, а когда она попробовала четвертый, то увидела, что свет в окне спальни Гаса на первом этаже погас.