Чернильно-Черное Сердце (ЛП)

Но ему было очень трудно подавить чувство к Робин, которому он так и не дал названия. Правда заключалась в том, что он хотел, чтобы она оставалась одинокой, пока он разбирается в своих чувствах и желаниях. Теперь, благодаря Шарлотте, Робин могла считать себя вправе найти другого Мэтью, который предложит ей кольцо — она была из тех женщин, на которых мужчины хотят жениться, в этом Страйк не сомневался, — и тогда все развалится так же точно, как если бы они легли в постель и пожалели об этом, потому что в конце концов она уйдет из агентства, если не сразу, то в конце концов. Он был живым доказательством того, как трудно выполнять эту работу и иметь постоянные отношения.

Но, конечно же, его собственная способность выполнять эту работу вскоре может быть отнята у него самого. Развод и борьба за опекунство между Шарлоттой и Джейго, с их родовым замком в Шотландии и раздробленной, фотогеничной и склонной к скандалам семьей Шарлотты, заполнили бы бесконечные колонки газетной бумаги, и если он не предпримет ничего, чтобы предотвратить это, имя и фотография Страйка тоже будут пестрить на этих страницах, в результате чего его единственным шансом продолжать выполнять работу, ради которой он пожертвовал столь многим, станет обширная операция на лице. В противном случае он превратится в директора, сидящего за столом, наблюдающего, как Робин и субподрядчики выполняют всю фактическую работу по расследованию, в то время как он с каждым годом становится все толще, обхаживая клиентов в офисе и следя за порядком в счетах.

Страйк затушил наполовину выкуренную сигарету, взял мобильный и позвонил Деву Шаху, который ответил на втором звонке.

— Как дела?

— Где ты сейчас находишься?

— На Ньюман-стрит, жду, когда Монтгомери уйдет с работы, — сказал Дев. Его девушка здесь с парой приятелей. Похоже, они собираются выпить где-нибудь в местном кафе.

— Отлично, — сказал Страйк. Я хочу поговорить с тобой по-тихому. Дай мне знать, когда они доберутся до места назначения, и я присоединюсь к тебе.

— Хорошо, — сказал Шах, и Страйк положил ттрубку.

Глава 26

И я шел как бы отдельно

от себя, когда мог стоять,

И я жалел свое собственное сердце,

как если бы я держал его в руке…

Элизабет Баррет Браунинг

Берта в переулке

Ноги Робин вели себя совершенно нормально, пока она двигалась по Сохо, как будто они переносили нормальное человеческое существо, которое принадлежало физическому миру и не было наполнено оцепенением.

Она узнала это чувство. Однажды у нее уже было такое чувство, после того как она нашла в своей спальне бриллиантовую сережку любовницы своего бывшего мужа. Ожидая возвращения Мэтью домой, она испытала именно это странное, внетелесное ощущение, во время которого она смотрела на комнату, в которой сидела, как бы с расстояния многих лет, зная, что никогда больше не будет там, и что однажды она оглянется на этот короткий отрезок времени как на поворотную точку в своей жизни.

Я влюблена в него.

Она слишком долго обманывала себя. Это не было дружбой или просто увлечением: вы же не чувствовали себя так, словно все ваши кишки прожгли сухим льдом, когда узнали, что ваш друг спит с кем-то новым. Но какой жестокий способ быть вынужденной посмотреть правде в глаза. Было бы гораздо легче, если бы осознание этого факта мягко подкралось к ней в золотистой дымке отеля Ритц, во время распития коктейлей, которые могли бы обезболить ее от шока, или во время созерцания клыкастой вершины Маттерхорна, где у нее было бы время и пространство, чтобы разобраться с правдой, с которой она предпочла бы не сталкиваться.

Когда начались новые отношения Страйка? Как скоро после того момента на тротуаре возле “Ритца”? Потому что она не могла поверить, что он тогда встречался; как бы она ни злилась на него сейчас, он точно не обнимал ее и не лез целоваться, когда на заднем плане стояла подружка, ожидавшая его позже.

В ее сумке зазвонил мобильный. Она не хотела, чтобы это был Страйк; она не думала, что сможет сейчас выдержать разговор с ним. К ее облегчению, это был незнакомый номер.

Робин Эллакотт.

— Привет, — сказал мужской голос. — Это Райан Мерфи.

— Райан… — сказала Робин, не в силах сообразить, кто это.

— Старший инспектор Мерфи. Я приходил к вам в офис по поводу Эди Лед…

— О, — сказала Робин, — да, конечно. Извините.

— Вам сейчас удобно говорить?

— Да, — сказала Робин, пытаясь сосредоточиться.

— Я хотел уточнить у вас пару моментов, если вы не возражаете.

— Нет, продолжайте, — сказала Робин, так как ее ноги все еще несли ее вперед в направлении ресторана, до которого Илса доберется только через полтора часа.

— Мне интересно, упоминала ли Эди Ледвелл, когда приходила к вам, женщину по имени Ясмин Уэзерхед?

— Нет, не упоминала, — сказала Робин и, словно вернувшись мысленно в офис, услышала, как совершенно спокойно сказала: — Это та самая ассистентка, которая помогала Эди и Джошу с письмами поклонников?

— Она самая, — сказал Мерфи.

— Она была человеком, который отнес Джошу это досье с предполагаемыми “доказательствами” того, что Эди была Аноми?