Чернильные души

Радик покраснел как рак. До сих пор он после «того поступка» общался только с Соней, и пусть она ругала его от души, но так стыдно ему всё равно не становилось. А услышать такое от взрослого человека он и вовсе не рассчитывал. Отвык разговаривать с взрослыми.

– А что, надо было всё оставить как есть? – запальчиво спросил он. – Пусть убивают и умирают, новый естественный отбор?

– Не мелите чепухи, юноша, – остановила его Александра и прошла на кухню.

Она налила чаю, лишь одобрительно кивнув головой на то, что он вообще есть, положила в вазочку варенья, достала печенье и вообще вела себя как хозяйка. Она и была в некотором роде хозяйкой, о чем Радику пришлось себе напомнить. Уж очень его раздражало такое поведение гостьи.

– Естественный отбор никуда и не пропадал, – продолжила она, когда Радик и думать забыл, о чем они говорят. – Он видоизменился. Но дело не в этом. Совершать глупости хорошо в детском саду или дома, когда никто не видит. А в всеобщей сети сразу могут понять, что это глупость. Это небезопасно. А уж благие намерения ваши, Родион… Ни в какие ворота.

– Куда уж лучше как вы. Уехали и оставили Соню одну, – не удержался Радик. Обидно было просто до слез. И особенно было неприятно, что во многом он мог с ней согласиться и не хотел этого. Куда проще было возражать. Впрочем, на Сонину бабушку это не произвело никакого впечатления.

– Я забрала её мать, чтобы они не истрепали друг другу нервы, – спокойно ответила она. – У Ольги непростой характер и высокая склонность к истериям. А Соня девочка умная, и куда лучше справляется, когда у неё не стоят над душой. И потом, если я не находилась рядом с ней, это не значит, что я не пыталась помочь ей.

Радик фыркнул и отвернулся. Пыталась помочь, ну надо же!

– Мне не обязательно втираться в доверие к собственной внучке и ставить эксперименты на ней, чтобы изучать эту заразу, – повысила голос Александра. – Если внимательно слушать зараженных, которые успели вырваться из этого богом забытого городка, можно многое узнать. Жаль, что там они ничего не видят. Но некоторые по моим просьбам ненадолго возвращались, и поэтому я думаю, что это еще не конец.

– Вы тоже так думаете? – Радик так обрадовался, что тотчас забыл о том, как ему сначала не понравилась бабушка Сони. – Мне кажется, что Соня не умерла. И она говорила о тех существах, что ей снились, и которых она иногда почти что видела. Может, и она стала просто не такой, как мы сейчас, и на самом деле…

– Повтори-ка про существ, – прервала его Александра, и он поспешил пересказать всё, что рассказывала Соня. Даже принес записи, в которые тайком вносил каждую мелочь, включая сны Сони и то, что она видела и слышала при уходе Субботы и Эдика.

– Неплохо, – оживилась Александра. – В институте работают со мной пара человек, у которых есть доступ к предоставленным тобой материалам. Впрочем, с этими медиа… Проще сказать, у кого его нет. Так вот, они проводили на себе эксперименты и убедились, что могут чувствовать что-то необычное в месте, где только что ушел чернильный больной, если сами болеют. Случайно один из этих экспериментаторов пришел на работу с гриппом. Но, думаю, и просто лихорадка сгодиться. Ну что, ты готов?

– К чему? – Радик просто не успевал за размышлениями гостьи. Едва явившись, она тут же бурно взялась за дела и подключила его, даже не отвлекаясь на то, чтобы спросить его мнения.

– Так, – похоже, её это раздражало не меньше, чем его самого. – Ты вообще что-то собирался делать или всё, с глаз долой, из сердца вон?

– Конечно, собирался! – возмутился Радик. Надо же, а он переживал, что не может познакомиться с родными Сони! Похоже, ему еще везло до сих пор! – Я хочу сам заразиться и попытаться понять, что происходит.

Бабушка задумчиво кивнула.

– Смело. Глупо. И пока совершенно бессмысленно, – наконец произнесла она. – Нет, возможно, позже мы рассмотрим и этот вариант. А пока тебе достаточно простыть. Так что давай, выбирайся на улицу без шапки и пальто, и сходи за мороженым. Если что, я люблю черничное, но и ванильное сойдет.

– Соня тоже любит… любила черничное, – буркнул Радик, выходя в прихожую. Тут ему в голову пришла еще одна внезапная мысль. – А если меня там узнают? Будет жаль не принести вам мороженого, Александра Витальевна.

– Современная молодежь совершенно не умеет думать, и от этого все проблемы, – отозвалась с кухни Александра. – Все, кто знал тебя в лицо, уже наверняка последовали за моей внучкой, куда бы она не девалась. Так что не болтай зря, а то мы ничего не успеем!

И Радик послушно вышел в коридор, словно всю жизнь слушался чужих бабушек.

«Понять бы, чем для меня закончится это «мы» и кто это «мы», – пробормотал он себе под нос и вышел из подъезда. Ветер дул холодный, но бабушка Александра бдила у окна, и он, опустив воротник, побрел в сторону магазина. – Небось и мороженое на улице есть заставит!»